Все это Болтин рассмотрел, казалось, только сейчас. Он покачал головой и, снова взглянув на Розанова, на его блестящую лысину, усмехнулся. Тот все еще поглядывал на марлевую занавеску, продолжавшую ритмично укорачиваться и удлиняться. Волгин неожиданно произнес:
— Это от разности температур воздуха, подполковник.
Никто ничего не понял, а Розанов смутился и покраснел.
Отойдя от окна, командир полка взял со стола фуражку и, ничего никому не говоря, пошел к выходу. Офицеры, увидев его из окна на дороге с зажатой в руке фуражкой, поджидающего раненых, тоже вышли на улицу, осторожно спускаясь по широкому настилу, отлого набранному из очищенных жердей, который заменял здесь лестницу и служил одновременно въездом во вместительный верхний сарай. Волгин ворчал:
— И черт-те что за постройка! Какой-то огромный курятник.
— Койвунен уверяет, что такие постройки очень удобны в глухих местах, — сказал Лежнев. — Люди и скот чувствуют себя в полнейшей безопасности и от зверя, и от весенних паводков.
— Тут, — ворчал Волгин, — от одного одиночества озвереешь.
— Зато раздолье, свобода!
Они подошли к Макарову. Тот взглянул на них через плечо и только теперь медленно поднял фуражку, надел ее.
К ним приближались трое раненых. Один оказался офицером. У первого солдата было перебинтовано плечо, пустой, взрезанный до ворота рукав, пропитанный кровью, уже забуревший и высохший, висел неподоткнутым; сама рука, обнаженная до локтя и тоже перепачканная кровью, лежала на перевязи. Второй был ранен в голову и забинтован так, что оставались только одни глаза, большие, подвижные, притушенные болью. У лейтенанта был напрочь отхвачен средний палец на левой руке, бинты на его кисти были намотаны вперехлест. Догадавшись, что группа командиров специально их поджидает, лейтенант, не доходя до них трех шагов, четко остановился и вскинул к пилотке руку, чутьем кадрового военного мгновенно распознав в Макарове главного.
— Товарищ гвардии подполковник, группа раненых следует в санбат. Докладывает лейтенант Завадский.
— Здравствуйте, лейтенант, — мягко сказал Макаров, протягивая руку. — Скажите, какие там новости? — и он кивнул головой в сторону переднего края.
На бледном лице лейтенанта, в глазах, серых и внимательных, отразилась горечь, но уже в следующую секунду, будто опамятовавшись и осознав, что перед ним высокое начальство и что младшему по чину в таких случаях не положено выказывать тревоги, он ответил как можно веселее и увереннее:
