МАКРЭЙ. За пределами штата.
СТОУН. Там, откуда защитник не может их извлечь?
МАКРЭЙ. Кончайте все это дело, бога ради! Кончайте! Муж будет держаться в тени, но за женщину мы поручиться не можем. Если она вырвется из наших рук и вернется…
СТОУН. Если, разумеется, она не станет жертвой несчастного случая.
МАКРЭЙ. А как быть с людьми, которые устроят несчастный случай? О них ведь тоже придется позаботиться.
СТОУН. Но вы ведь не сможете держать ее под замком всю ее жизнь? Другого выхода нет… А теперь дайте мне ответ на второй вопрос: кто убил бакалейщика Хендерсона?
МАКРЭЙ. Гангстер. Если его арестуют за другое убийство, а Джо Хилл будет все еще жив, гангстер может сознаться сразу в двух преступлениях.
СТОУН. Если, разумеется, он не станет жертвой насилия, как это часто случается с гангстерами.
МАКРЭЙ. Слишком много насилия.
СТОУН. Макрэй, вы — чистюля! Разве можно допустить, чтобы объявился настоящий убийца?
МАКРЭЙ. Отчего ж так медлит ваша коллегия? Чего вы тянете?
СТОУН. Судя по всему, дело идет к концу.
>С часами в руках он переходит на соседнюю сценическую площадку. Когда Макрэй уходит, прожектор освещает кабинет Джона Моуди. Между этим эпизодом и предыдущим нет никакого интервала. Моуди — в своем кабинете.
Вы были очень добры, согласившись принять меня без малейшего промедления. Сэр, я в очень трудном положении, и мне необходимо найти из него выход.
МОУДИ. Почему вы пришли ко мне?
СТОУН. Потому что меня поставила в тупик ограниченность некоторых членов коллегии помилований. Мы рассматриваем важное дело. Голоса в коллегии разделились. И поскольку единодушного мнения нет, решающий голос принадлежит мне: да или нет, жизнь или смерть. Имя подсудимого — Джо Хилл. Я исхожу из того, что вы в общих чертах знакомы с этим делом.
МОУДИ. Я читаю газеты.
СТОУН. Джо Хилл утверждает, что он невиновен. Но, как вам известно, он не стал свидетельствовать в свою защиту и не сказал, где он был в ту ночь. Тем не менее, двое из членов коллегии хотят его помиловать.
МОУДИ. Вот как?
СТОУН. Увы, так. Один — под давлением общественного мнения — письма, телеграммы и делегации со всех концов Соединенных Штатов и даже из Европы. Другой слишком сентиментален.
МОУДИ. А двое других?
СТОУН. Убеждены в том, что он виновен.
МОУДИ. Стало быть, решающий голос принадлежит вам. Поступайте, как считаете нужным. В чем же ваше затруднение?
СТОУН. Нельзя допустить, чтобы голоса разделились. Либо мы единогласно возвращаем ему свободу, либо единогласно подтверждаем приговор.
