В Константинополе его приняли почтительно. Турки охотно организовали бы несчастный случай или скоротечную болезнь, которые позволили бы заменить Хуссейна на какого-нибудь более понятливого великого шерифа, но они не хотели ссориться с арабами, пока не придет последняя крайность. Хотя после визита их политиков во французское консульство Бейрута к ним в руки попала очень подозрительная переписка между Хуссейном и некими сирийскими националистами, но они удовольствовались тем, что передали ее распечатанной великому шерифу (и отдали распоряжения вали). Они знали, что Хуссейн небескорыстен; и видели в нем не врага, а скорее хитрого политика, которого достоинство владыки Святых мест обязывало, хотел он того или не хотел, сражаться на стороне мусульман, но который собирался извлечь из своей снисходительности все возможные выгоды. Они думали, что война вовсе не освободит, а парализует его; что он будет тайно сражаться с ними, если не получит того, что хочет, но не сможет публично заключить союз с христианами; и что, если он послал Фейсала. то лишь потому, что, по его мнению, среди всех, кого он мог послать, никто не торговался бы лучше, чем тот, кто торговался бы как друг.
Итак, Фейсал, принятый султаном и всеми правителями Турции, снова уехал, увозя письма от министров к своему отцу. Он пожаловался, что великого шерифа хотят убить, и ему пылко ответили, что желают лишь того, чтобы тот жил в мире. Письмо Энвера сообщало великому шерифу о немецкой победе на реке Дунаец, об успехе его собственного сопротивления в Дарданеллах.
Через месяц после того, как Фейсал покинул Дамаск, он встретил там своих друзей[172]. Был составлен протокол, уточняющий арабские требования: признание Англией всех арабских стран, кроме Адена, отмена на этих территориях всех привилегий, предоставляемых иностранцам по капитуляциям; оборонительный альянс между Англией и арабским государством; режим благоприятствования для Англии[173]. Если бы этот протокол был одобрен великим шерифом, руководители националистов считали бы его выражением намерений арабов.
Джемаль выехал инспектировать египетский фронт. Фейсал собирался взять отпуск и провести его в Иерусалиме, он вернулся в Мекку по железной дороге из Медины. Он встретился с членами «Ахад» и «Фетах» и вез между подошвами ботинок микроскопический протокол.[174]
Он был убежден[175], что англичане никогда не примут условий, сформулированных в нем.
Прибыв в Мекку 20 июня, Фейсал узнал две важные новости. О том, что Первая арабская дивизия покинула Сирию, ее вызвали в Галлиполи. И о том, что верховный комиссар Египта торжественно объявил, что независимость Аравии и, в конечном счете, принятие арабского халифата, будут достигнуты с победой союзников. Сирия, Аравия, Судан, Ливия были
