— Там нас, пожалуй, искать не станут, — согласился Воротынский. — Но ежели Бергман сообразит, кто вмешался в игру…
— Как ему сообразить? Ему для того надобно вернуться в столицу и расспросить всех, кто имел к этому делу отношение, хоть и малейшее. Нет, в Московском предместье мы будем безопасны. Фрау Герте все равно, где жить и ходить за девкой.
А девке — там тем паче все равно! Будем ее кормить пряниками, куклу ей купим, лошадку деревянную, лент всяких — и будет сидеть тихо.
Они сели на притомившихся коней, объяснили кучеру, что должен следовать за ними, и покинули крепость через Карловские ворота.
И через четверть часа оказалось, что оба были правы, и Михаэль-Мишка, и Воротынский. Первый — утверждая, что сам Господь им помогает, а второй — беспокоясь, что Бергман, кинувшись в погоню, первым делом станет искать похитителей в Московском предместье.
Здраво рассудив, что огромный дормез незачем таскать за собой по всему предместью, они оставили его на берегу, меж двумя недавно выстроенными амбарами, и поехали искать себе пристанища. В первом же трактире они и услышали от бабенки с метлой, наводившей порядок у крыльца:
— Ой, а не вас ли, господа хорошие, тот немец домогался? Скачите по Московской, догоняйте своего приятеля!
— С чего ты взяла? — спросил Воротынский.
— А он говорил — двое, один молоденький, беловолосый, другому лет под пятьдесят, и по роже видать, что выпить не дурак! И оба — конные!
— Взял след… — прошептал Михаэль-Мишка. — Надо было поскорее из Митавы убираться, подхватить там нашу фрау — и в Ригу, а не устраивать целую дневку!
— Спасибо тебе, голубушка, — сказал бабенке Воротынский. — Коли вернется — передай ему, что мы будем искать себе приюта у Благовещенского храма.
И, развернув коня, послал его вперед крупной рысью.
— А что, тут есть Благовещенский храм? — спросил, догнав товарища, Михаэль-Мишка.
— Должен быть. Или тут не русские живут?
— Куда ж нам податься?
— Одну ночь можно и в гостях у Пушкина провести, — решил Воротынский. — А завтра — будет день, будет и пища. Найдем убежище! Бергман ведь не знает, что нам тут ждать письма. Помечется, помечется — и поскачет в столицу с донесением.
— Не только ждать, но и самим отправить… — начал было Михаэль-Мишка.
— Нет. Мы и на почтамт будем кого-нибудь подсылать. Там не ангелы трудятся — за пятак твое письмо Бергману отдадут с превеликой радостью.
— И то верно…
