— Ретра?
— Вполне возможно, что в таких обстоятельствах Ретра захочет расширить свои границы. Причем, заметь, вполне бескровно. Еще немного, и солерцы сами начнут проситься под руку господина Орсона. Кто кормит, тот и господин… А тут еще мы, неизвестно зачем… Ох, Леон, до чего все не вовремя…
— Да… — согласился Леон, — не вовремя. Послушай, в каких ты сейчас отношениях с леди Герсендой?
— Что значит — в каких отношениях? — удивился Берг.
— Ну, ты можешь добиться у нее приема? Я бы хотел определить к ней Сорейль… Нужно ведь ее куда-то… Не на кухню же отправлять?
— А! — вспомнил Берг. — Та девушка… Я-то думал, ты захочешь оставить ее при себе — после всех твоих подвигов…
— Э… — промямлил Леон, — я думал… Устав…
— Ну да, — кивнул Берг. — Вообще-то, конечно, это все не по Уставу, но какой сейчас Устав — все так закрутилось… Так что я готов закрыть на это глаза. Если, конечно, ты не позволишь манипулировать собой — с ее помощью или при ее участии…
— Нет, — сухо сказал Леон, — я не хочу оставить ее при себе. Но я бы хотел пристроить ее ко двору — она молода, хороша собой и умеет себя держать… никто и не примет ее за простолюдинку.
— Маркграф ее узнает, неприятностей не оберешься.
— Не узнает. Он ее почти и не видел — в темноте, в горячке… а мурсианцев, которые могли бы ее опознать, и на порог замка не пустят. А я выдумаю какую-нибудь легенду… вернее, Айльф выдумает. Он на это мастак. Про заколдованный замок, про черного рыцаря-великана, предводителя разбойников, которого мы одолели оружием и хитростью.
— Освободили, значит, прекрасную пленную деву…
— Вот именно.
— А если она проговорится ненароком?
Леон заставил себя поглядеть Бергу в глаза.
— Не проговорится. Самое странное, Берг, что она и сама так считает.
— Она что, не в себе?
— Трудно сказать… Держится она совершенно адекватно, но что творится у нее в голове… такая неразбериха… Я, понимаешь, ее рыцарь, который ее спас… A она, понимаешь, благородная дева, которую похитили из родительского дома. Это ее-то, Берг! Которая ничего дороже дерюги сроду не видала! Да ее отца насмерть камнями забили, а мать умерла родами в вонючей хижине.
— Ну… — поджал губы Берг. — Впрочем, какая разница? Ни ей, ни леди Герсенде от этого вреда не будет, тем более что ее светлость, по-моему, слегка скучает… Я полагаю, высокая чета захочет тебя повидать не позднее сегодняшнего вечера — чтобы ты рассказал о своих приключениях, все такое… Заодно и Ансарду представить… Он тут постепенно набирает силу, похоже, так что лучше тебе поблагодарить его хорошенько… Ладно, зови свою красавицу…
