Айльф осмотрелся, ноздри его напряженно вздрогнули — точь-в-точь дикий зверек. Потом заметил:
— Ворлан до сих пор горит.
— Да, — сказал Леон, — верно.
— И, сдается мне, не только Ворлан.
Леон проследил за его взглядом: еще дальше к югу в синем небе тоже высился мутный, сизый, почти невидимый столбик дыма.
— Пожалуй, — пробормотал Леон, — нам действительно стоит поторопиться.
— Пусть она еще немного поспит, пока я соберу вещи, сударь, — сказал Айльф.
— А ты как думаешь, что там происходит?
— Должно быть, конец света и впрямь вот-вот наступит, — флегматично констатировал парень.
Леон автоматически поднял голову, выискивая в небе сверхновую — он как-то совсем позабыл о ней. Нашел он ее с трудом — пылающая оболочка, стремительно распространяясь все дальше, теряла плотность, а заодно — и былую яркость.
— А может, — задумчиво продолжал юноша, — вовсе и не мурсианцы эти злосчастные; это его светлость маркграф чем-то не угодил Двоим. Потому как, если, к примеру, пострадали только угодья лорда Ансарда — одно дело. А уж если такие беды обрушились повсеместно…
«Еще немного, и я приму эти доводы, — подумал Леон. — Действительно, как все просто — либо Создатели ополчились на маркграфа и это, что называется, неприятности местного масштаба, либо всеобщий апокалипсис. В конце концов, выкладки Айльфа по-своему логичны — не менее логичны, чем все наши отсылки к стохастике и теории вероятностей».
— Буди Сорейль, — сказал он, — поехали.
Вечер надвигался неспешно, но неуклонно: небо потемнело, и Айльф уже несколько раз озабоченно оглядывался в поисках предполагаемого места для ночлега, но его все время что-то не устраивало — он досадливо качал головой и погонял своего мула дальше. Леон следовал за ним. Он уже начинал тревожиться — какой бы хрупкой ни была Сорейль, лошадь все равно устала, перенося двойную ношу.
— Что тебя беспокоит? — спросил он юношу.
— Не стоило бы ночевать под открытым небом, сударь. Мало ли кто на нас наткнется.
— Ты боишься людей или зверей?
— Людей.
— На пути туда нас никто не потревожил, — заметил Леон и тут же сам удивился собственной глупости.
Айльф, похоже, удивился не меньше.
— Так мы же с его светлостью ехали, — мягко, как недоумку, пояснил он, — кто же нападет на вооруженных всадников? Таких дураков нет. Потом, опять же, конец света… Кое-кто может подумать, что неплохо бы повеселиться напоследок — терять-то нечего…
— Ну и как нам быть?
— Может, — бодро сказал Айльф, — наткнемся на какое-нибудь жилье.
