— Надо врага за круг выгнать, — сухо закончил мальчишка. Видно, все еще надеялся, что чужак отвяжется, уйдет.
— И чего в этом сложного? — Озавир сделал вид, что разочарован. — Была бы сила, а толкаться все умеют.
— Нельзя толкаться! Руками и ногами врагов трогать нельзя, только снежками. А это непросто! Тут с умом надо, не силой…
Рассердился. И на то, что чужак родные обычаи ругает, обиделся. Хорошо…Мальчишка людей сторонится, угрюмый вид напустил, а чуть тронь — вон как ярко отзывается. Зацепить его будет несложно.
— А, раз не силой, почему сам не играешь?
Мальчишка аж задохнулся от неожиданности и замолчал. Но Озавир и не собирался ждать, пока он опомнится, сам ответил на свой вопрос.
— Боишься, что выиграть не сможешь? Но ты ведь и не пробовал? Если нужен ум, хитрость, то, может, и у тебя бы получилось? А если и нет, так не все побеждают, но можно играть просто ради удовольствия.
— Брать крепость ради удовольствия? — юноша смотрел на него удивленно, как на сумасшедшего.
Конечно, варвары, вроде умгар, ни одной игры не затевают, чтобы просто повеселиться — они должны побеждать, доказывать свою силу и право. А этот мальчик вряд ли избалован хоть какими-то победами. Без полной уверенности в том, что блеснет и всех удивит, ни в какое дело он не сунется. Озавиру стало жаль кнезича, несмотря на то, что сам же хотел расшевелить, обольстить и использовать.
— Не любишь бегать и валяться в снегу просто так, — он понимающе кивнул. — У меня сын твоих лет, тоже не любит.
Взгляд кнезича сменился с удивленного на недоверчивый: откуда, мол, у тебя взрослый сын? Не в первый раз такое. Худой, гладко выбритый, с белой лентой в волосах, Озавир казался умгарам не то ребенком, не то женщиной. Шукша, старый слуга, не раз советовал бросить орбинские привычки каждый день скоблиться и кудри чесать. Меньше, мол, прихорашивайся, тогда и за своего примут. Но он не собирался быть «своим» среди дикарей, он — голос Орбина, вот и пусть видят орбинита. Подрезал волосы, чтобы проще мыть — и только.
Так что о возрасте его спрашивали частенько. Думал, и этот юноша сейчас спросит, но нет, смолчал. Спросил совсем другое:
— Твой сын болен?
— Нет, просто не любит возню и драки. Говорит: это для дураков.
— Не любит, — кнезич презрительно скривился. — Оттого вы, златокудрые, такие слабые. Как женщины. Йенза говорит, боитесь всего, даже собственной магии. Был бы я магом!..
— Всех бы сразу победил? — наивный ребенок…
