— Постой! — раздался хриплый голос.
Она остановилась, не сразу сообразив, кто говорит.
— К оврагу, — прохрипело вновь. — Подойди к оврагу!
У подножия кургана земля обвалилась небольшим оврагом, в который Рокот приказал посадить пленных. Мирта пошла прочь — ей не о чем говорить со степняками!
— Твои дети тебе этого не простят!
Ага, играет вслепую. Хочет нащупать слабое место!
— Они никогда не родятся, если ты не выслушаешь меня! — не унимался пленный.
Спину ошпарило холодом, защипало глаза, горло сдавило болью.
Мирта подошла к оврагу. В стороне от других пленных сидел паренёк, привязанный за руки к стволу ивового куста. Тёмные волосы, свитые тугой косой, пестрели перьями, поблёскивали в тени глаза, диковинные, раскосые.
— Что ты сказал? — сощурилась Мирта.
— Передай мужу, что я знаю, как помочь с вашей бедой. — Степняк говорил спокойно, с достоинством держа голову.
Один короткий миг Мирта смотрела в его чужие глаза и верила, что однажды действительно сможет взять на руки своего ребёнка, крохотный комочек, хрупкий, нежный, сильный, она прижмёт его к сердцу и вдохнёт сладкий запах жизни. В груди протяжно заныло — не вышептать.
— Этой ценой тебе не купить свободы, колдун, — горько ответила она и со всех ног бросилась на вершину кургана.
Степной ли магией, городской ли — быть может, Мирта бы однажды и уговорила Рокота нарушить пути Сарима, но здесь речь идёт о сделке с врагом. О таком она даже не посмеет просить.
Рокот молился.
Сидел лицом к заходящему солнцу с поднятыми над головой руками. Свет стелился по колосьям ковыля, обтекая тёмный силуэт: размашистые плечи, шею — и путался в волосах, взлохмаченных, влажных. За спиной крыльями вился алый плащ, кольчужный шлем и подшлемник лежали рядом.
Бесшумно скользя кожаными подошвами по траве, Мирта обошла мужа и села напротив. Волоски широких бровей и щетины угольными штрихами исчерчивали золотистую от солнца кожу, ресницы отбрасывали длинные тени. Скулы и лоб темнели мазками засохшей крови. Капельки пота выступили над верхней губой, на кадык прилипли прозрачные песчинки. Мирта с трудом удержалась, чтобы не отереть его лицо, не стряхнуть песок.
Не успел Рокот вернуться с поля боя и раздать указания о пленных — тут же поспешил на курган. Конечно, он искренне верил, а не просто старался выглядеть набожным, но всё же не до такой степени, чтобы молиться каждую свободную минуту. Что-то произошло.
Рокот открыл глаза и тут же сощурился от солнца. Мирта подвинулась, чтобы на его лицо упала тень.
