— А вот интересно, — сказал Эдик — задумчиво. — Поезд уцелел, люди не погибли… Вот интересно — от этого еще что-нибудь в истории изменилось или нет?
…Он догадался первым — но тогда мы этого еще не поняли.
(…А я не Пикачу, чтобы со мной на плечах прыгать под какую-нибудь «Би-2». И не Рогволд, чтобы слать мне на мобилку эсэмэски «Privet solnichko» (своими глазами видела). И Эдик меня не любит. И так ему и надо, если я все напишу с настоящими именами.
Имена-то потом исправлю. Ладно уж. Все равно никто не поверит. Дописать бы…
Ладно. Сказано вам — фантастический рассказ.)
…Был конец октября. Воскресенье. Синий «опель» бибикнул мне возле площади Восстания.
— Типа у нас проблема, — с кривой усмешкой сказал Эдик, распахнув передо мной дверцу.
…В этот раз Пикачу не позвала нас с собой. Она уехала одна — на электричке, обрадовав ближайших знакомых электронными письмами. В случайно прочитанном онлайн-интервью с каким-то экстрасенсом она наткнулась на фразу о, видите ли, «закрытии» самой знаменитой паранормальной зоны России. Дышите глубже, граждане, — ДОБРОЙ зоны, места чудесных исцелений и вещих снов — где, если верить церковникам, чуть ли не святые являлись побеседовать с избранными…
Я сама уронила клавиатуру, прочитав эту статью.
…Торчала трава — мертвая уже, переломанная дождями, желто-зеленая. Над травой торчала голова — флюоресцентно рыжая, позавидует любой апельсин. Пикачу перекрасила волосы.
— Они все врут, — заявила она, увидев нас. — Не может быть, чтобы это… Из-за того, что один дурак под поезд бросился… и история перевернулась, да? Было плохо — стало хорошо… Что, доброе дело сделал, да? — выкрикивала она, колотя кулаками по мокрой траве — летели брызги. — Поезд спас с углем! Ненавижу!
— Да, — сказал Эдик, беря ее подмышки — поднимая. — Типа думаешь, истории много надо? Скажи спасибо, что нас не задело… Вставай, пошли отсюда.
У нее были мокрые джинсы. И грязные — особенно на заду. Она поджимала ноги, норовя плюхнуться обратно. Трава хрустела, сминаясь.
— Он тогда гов…рил — разор…вать цепь, — бормотала Пикачу, заикаясь от слез. — Он разорвал, что ли, получается? И чего?!
— Он еще говорил — типа молиться тут надо, — сказал Эдик — непонятно, с насмешкой или нет. — Как в храме. А что? — вопросил он, ставя-таки ее на ноги — преодолев сопротивление. И вдруг крикнул: — Внимание, молитва! Хочу, чтобы у нас с Рогволдом был общий ребенок!
И сам, по-моему, смутился. Надо же — такое брякнуть… Странные шутки бывают у некоторых людей.
