С Томом они встретились только через полгода, под Рождество, у общих знакомых. Оба были навеселе и неожиданно для себя самих разговорились начистоту.
— Слабак я, — сетовал Макс. — Вот сам понимаю, что чепуха это, подумаешь. Но как только вспомню, как мы отъехали, а потом я их в зеркале увидел, и что потом было… На меня один раз накатило, чуть в фонарь не влетел, а у меня там сзади мамаша с ребенком. Ну его, думаю, к чертям, еще не хватало! И ушел.
— А чего пропал? Хоть бы позвонил, что ли.
— Не хотел вспоминать, — признался Макс. — Вообще… ничего не хотел. А ты-то сам как?
— Да я нормально. Отлично все! — встрепенулся Том. — Мелкая моя первое место заняла на танцевальном конкурсе, представляешь? Роза говорит, чтоб я тоже на танцы пошел. Я говорю: пойду, не вопрос, только похудеть надо, а то я же там ноги всем отдавлю! Ну, я-то пошутил, а она думала — я серьезно. На диету, говорит, тебя посажу! Я говорю: ну давай, но только после праздников, а то какое Рождество, когда ты на диете? Теперь вот боюсь. Я-то опять пошутил, а она — вдруг опять серьезно насчет диеты? Так-то вот. Отпуск на всякий случай еще взял. В отпуске на диете не сидят, правда же? Ну вот, и я так думаю. Слушай, а ты сейчас вообще работаешь или как?
— Да работаю, конечно. Приятель один меня зазвал, там фирма, вроде строительной, ну, типа монтаж всякого-разного. Площадки детские, витрины, к праздникам вот сейчас всю эту лабуду на улицах тоже мы устанавливали. А у меня и опыт есть, я ж этим занимался раньше. Так что вот… устроился.
Том покивал, приложился к кружке с глинтвейном и внезапно спросил:
— А у вас вакансии есть? Я бы, может, тоже бы…
Так они оба тут и оказались. Тому с непривычки туго приходилось, но он не жаловался, а потом, как пошли заработки, и вовсе повеселел. А Макс просто любил то, чем теперь занимался. Ему нравилось работать с гигантским конструктором, нравилось, как соединяются его детали, как все здорово придумано и ловко устроено. И каждый раз под вечер он оглядывался на проделанную работу с радостным удивлением. Хотя он сам, вот этими самыми руками, таскал и монтировал трубы, фермы, панели, это все-таки походило на волшебство: только что ничего не было, и вот — раз! — словно выросло из-под земли. Мышцы гудели и побаливали от усталости, но и в теле, и в мыслях была приятная легкость, даже невесомость, почти блаженство.
И нынешняя их жизнь текла вполне размеренно и безмятежно, пока два дня назад босс не объявил, что надо монтировать уличную сцену для оперного фестиваля. Том поначалу не придал этому значения, а у Макса сразу что-то екнуло внутри. Но он себя тут же успокоил: не в театр ведь их отправляют, а просто собирать очередной конструктор, всей работы — раз плюнуть! Да и вообще, при чем тут Опера, если хорошенько подумать? То, что они своих странных пассажиров в тот раз подобрали возле театра, еще ни о чем не говорит.
