Все невольно примолкли и прислушались. Над ними гремел оркестр, и тонкими ручейками растекался одновременно в разные стороны женский голос. По мнению Макса, это не очень-то было похоже на музыку, но звучало эффектно.
— Думаю, вот сюда я как раз отлично впишусь, — сказал Саша.
Он говорил совсем тихо, еле различимо на фоне оркестра, вынуждая остальных прислушиваться. Какое-то неестественное, почти пугающее спокойствие было в его приглушенном голосе и в блестящих глазах, когда он по очереди обвел всех троих невидящим взглядом. Максу показалось, что от него исходит гуд, как от трансформаторной будки. Сиреневый, видимо, тоже почувствовал нарастающее напряжение.
— Ну… хорошо, — пробормотал он. — Сейчас посмотрим. Надо ведь предупредить… и маэстро тоже… — Он хотел тронуть Сашу за рукав, приглашая проследовать за собой, но отдернул руку, словно опасаясь электрического разряда от прикосновения, и просто сказал: — Идемте.
— Только ты там это… не шали, — вдруг сказал Том.
— В каком смысле? — Саша поднял брови.
— Сам знаешь в каком, — буркнул Том. — Получше нас знаешь.
— Я постараюсь.
И Саша поспешил за сиреневым. Макс посмотрел им вслед. Он вдруг усомнился: а правильно ли они сделали? Зачем ввязались во все это, зачем притащили сюда этого, в сущности, совершенно им незнакомого человека с разрушительной силой в голосе? Сейчас, только сейчас, за сценой, посреди духоты, шума и неразберихи, Макс впервые за весь вечер задумался — а что они с Томом, собственно, делают? Они просто помогли хорошему, но неуверенному в себе парню справиться с неприятностями или… выпустили джинна из бутылки? Может, лучше было оставить все как есть?
— Ну, теперь уж в любом случае поздно, — негромко сказал Том, и Макс понял, что последние слова произнес вслух. — Пойдем, — продолжал Том, — послушаем хотя бы. Песенка-то вроде и ничего была, мне даже понравилось… пока меня ящиками не завалило. А ты понял, о чем там речь?
— В общих чертах. Там типа кого-то хотят оживить, а он сопротивляется и говорит, чтобы ему дали помереть спокойно и не приставали с ерундой. Как-то так. И еще что-то про холод и снег.
— Мороженого хочу, — сказал Том, утирая рукавом мокрый лоб. — Пекло, как в аду. Тоже хочу холода и снега. Пошли послушаем?
Том хотел выбраться наружу и устроиться где-нибудь в сторонке, за ограждением, чтобы посмотреть видеотрансляцию на экране, но Макс припомнил, как он проворачивал такие дела в былые годы, и предложил идею получше. Воспользовавшись всеобщей суетой и небольшим замешательством (вызванным, очевидно, Сашиным появлением), они проскользнули мимо оркестра в карман сцены, где можно было свободно расположиться в темном углу, за узкой тканевой кулисой, которая прикрывала боковые фермы и аппаратуру. Духота здесь, правда, была почти невыносимой, но зато никто их не заметит — слушай себе хоть весь концерт забесплатно.
