Тут я увидел человека — немощного старика в рубище, стоящего по пояс в воде и бессильно подпрыгивающего в попытках сорвать яблоко с наклонившей ветви над водой яблони. Яблоки были совсем близко, пальцы старика касались их, чуть-чуть не хватало.
— Нате, не мучайтесь, — я легко сорвал яблоко и протянул старику, — и не стояли бы вы в воде, так и простудиться ведь можно. Хотя наверное, здесь это уже никому не грозит…
— Кто ты, необыкновенный путник, что сумел это сделать? — от слёз благодарности в выцветших глазах старика у меня защемило в сердце. Он набросился на яблоко так, словно вечность не ел. — благодарю тебя, благодарю…
— Что вы за эту яблоню уцепились, других, что ли, нет? Да давно попросили бы кого-нибудь…
Старик доел яблоко и вышел из воды.
— Теперь мне нет смысла тут стоять. Что же мне теперь делать? Давай, путник, я сопровожу тебя ко дворцу, вдвоём всё ж не так скучно будет идти.
Я пожал плечами.
— Дворец, говорите? Надеюсь, в этом дворце знают, как мне помочь. Может, какой-нибудь местный бог может просто сотворить для меня машинное масло? Не хочется мне бросать свой аэроплан…
Старик заинтересовался, я принялся рассказывать — об устройстве, о принципе работы, примерно, конечно, как сам знал, потом перешёл на то, какие ещё механизмы существуют в моём мире, в моём времени. Старик слушал, открыв рот, только время от времени восклицая: «Вот это да!», «Ничего себе!». Да, явно этот мир тоже далёк от моей современности.
Нам на пути попадались тени — неясные тени людей с бледными лицами, с тихими голосами, они скользили над травой, не касаясь её, проходили друг сквозь друга и даже сквозь меня, обдавая меня при этом холодным ветром. Вскоре их собралась вокруг целая толпа, они протягивали к нам заломленные в мольбе руки, что-то говорили, но их запредельные голоса сливались в единый ровный шорох. Что это — души? Как же отличаются они от душ предыдущего мира… Бесплотные руки теней касались меня, хватались за нить, видимо, нить их обжигала, но они всё равно хватались — так нужно им было живое тепло…
Совершенно внезапно перед нами вырос невысокий каменистый холм. По его склону к вершине дряхлый старик, немного похожий на моего спутника, только всё-таки чуть менее измождённый, катил огромный валун. Катил с усталой обречённостью, как будто до вершины оставалось не каких-нибудь два шага, а не меньше километра. Вот камень, качнувшись почти на самом пике, вырвался из немощных старческих рук и помчался вниз, вот снова старик покатил его к вершине, превозмогая усталость в натруженных ногах, оскальзываясь на вырывающихся из-под подошв мелких камешках. Я решительно шагнул вперёд.
