Я горестно вздохнул. Чего будет стоить вся мощь науки и все дерзания учёной мысли, если я так и не догоню его, так и не удержу, так и не уберегу эту хрупкую, тонкую, призрачную нить…
Что-то коснулось моих ног. Я посмотрел вниз и увидел, что серая полосатая кошка подошла и трётся о мои ноги, глядя снизу вверх янтарными глазами. Потом кошка вспрыгнула на руки одной из богинь, обвилась вокруг шеи и как-то незаметно и естественно превратилась в ожерелье-петельку. Анх, символ жизни. Вторая богиня подняла что-то с земли. Это оказался отпечаток кошачьей лапки в камне — то ли выжженный, то ли выдавленный.
— Возьми. Быть может, эта вещь поможет тебе не только как амулет. Мы желаем тебе найти твоего друга, а другу твоему — найти утешение своей боли.
— Не многим дано вернуться отсюда назад. Быть может, вам удастся.
— А вы… — я вертел в руке камешек, трогая пальцами отпечаток кошачьей лапки, — ваш мир не страдает от того, что больше нет новых душ? От того, что времена изменились? Ведь вашей цивилизации тоже больше нет.
— Страдает, — кивнул Осирис, — и мы радуемся всякой новой душе, случайно попадающей к нам. Но всё же живые думают о нас, произносят наши имена и так помогают нам. Они говорят о нас с интересом, с восторгом, с теплом, они пытаются представить себе нас — и мы чувствуем это.
— Конечно, в период поклонения и жертвоприношений было лучше. Люди ведь не животных и не зерно жертвовали, люди отдавали столько своей силы, своей веры, своей любви! А мы потом отдавали всё им, когда они приходили. На этом стоит вся жизнь загробного мира, на этом вообще вся жизнь стоит. Сейчас нам некому отдавать — некому новому, я имею в виду, да и получаем мы неизмеримо меньше. Но мы живём незатухающим интересом людей. И порой бывает, знаешь ли, что кто-то из учёных-египтологов, нешуточно увлечённых своей профессией, попадает после смерти к нам… Не знаю, кто из нас при этом счастливее.
Осирис обнял меня на прощание. Кожа его, на расстоянии дышавшая зноем, оказалась неожиданно прохладной. Тихо звякнули золотые пластины ожерелья.
— Смерти нет, мой друг. Главное помнить это, и вы найдёте путь.
Когда я взлетал, они долго смотрели мне вслед, я чувствовал их взгляды. Души из их мира, наверное, тоже с грустью вопрошают, куда же запропастились их потомки…
Выходит, человек сам создаёт свою загробную жизнь, получает то, во что верит, выходит, здесь просто соседствуют, словно страны на континенте, загробные миры разных религий и эпох?
