— Он сказал: «Жаль, что здесь нет солнца. Значит, и пляжей нет. А то я взял бы тебя с собой». И от одних этих слов мне так тепло стало, так хорошо, словно и вправду я всё это увидел. Словно оказался там. И всё-всё-всё у меня там было. И песок, и ветер, и солнышко. И большое-большое озеро — вы называете его морем. И птицы над ним, и большие лодки вдали. Я никогда их не видел, а он показал мне их. Показал обмытые водой прозрачные камни, домики из песка, набегающие волны… Мне даже ненадолго показалось, что я вовсе не умирал. Я так хотел, чтоб он остался здесь, с нами. Но он сказал: «Это не мой рай. А в общем, и не заслужил я рая. Во мне слишком много боли и тьмы, чтобы нести её вам».
Боль — согласен, но тьма — в Андрисе? В человеке, исцеляющем словом, улыбкой, взглядом?… Но увы, так уже было. Он чувствовал в себе разлом, он называл себя тьмой — и уходил… И люди, смотрящие ему вслед и не смеющие удержать, молились об одном — заслужить его возвращение. Но так далеко уйти я ему не дам.
— Куда же он направился?
Мальчик пожал плечами.
— Как можно дальше от жизни — он так сказал. Он хотел разорвать эту нить, что связывала его с берегом живых.
— Ты видел её, эту нить?
— Да! Такая же, как у тебя, дяденька. Только… Только твоя звенит песней надежды, а его — песней отчаянья.
Я поднялся. Поднялись и все сидящие в юрте, чтоб проводить меня.
— Жаль нам, что ты не можешь остаться, — впервые подала голос женщина — жена старика, — так давно к нам никто не приходил…
— Вам скучно, понимаю, — вздохнул я, — но я не могу. Он не мог, и я не могу. Нам ещё нужно вернуться к жизни.
— Скучно — не то слово, — на глазах девушки я вдруг увидел навернувшиеся слёзы, — знаешь ли ты, живой человек, что такое мир забытых мёртвых? Не знаешь, потому что ещё недолго здесь. И неглубоко. И потому, что ещё не умер. Эта нить питает тебя теплом солнца, ветром весны, смехом и песнями, вкусами, запахами, всем, что осталось надеждой, волей, любовью, памятью в тебе. Мы существуем, пока о нас помнят, пока хотя бы знают, что мы были. Раньше тёплые слова и поминальные трапезы наших родичей и потомков давали нам тепло и силу. И каждая вновь приходящая душа приносила нам любовь и радость воссоединения. Так было всегда, на этом держался мир. Мы знали, что когда умрём, попадём сюда, и встретим здесь наших предков, духи которых через шамана напутствовали нас в жизни, и будем жить с ними рядом в новых домах, жить как раньше и даже ещё лучше… Но что-то изменилось…
