Снаружи стемнело, и трюм погрузился в непроглядный мрак. Крики и топот на палубе стихли, лишь шум воды и скрип канатов нарушали ночную тишину. Мия заснула в объятиях Бьянки. Та тоже почти погрузилась в вязкую дремоту, как вдруг крышка люка с грохотом откинулась, и под тяжелыми сапогами затрещали ступени. Сестры мигом проснулись и настороженно уставились на дверь.
Звякнули ключи, решетка распахнулась, и на пороге показался капитан. На поясе у него болтался фонарь, а в руке он держал пистолет.
— Ты! — он ткнул пальцем на Мию. — Пойдешь со мной!
— Никуда она не пойдет! — возразила Бьянка, прикрывая собой сестру.
— Что?! — взревел капитан, и на нее повеяло перегаром. — Ты будешь тут командовать, потаскуха?
— Э-э-э… Послушайте… она девственница, за нее больше дадут. Не трогайте ее!
Умберто на секунду задумался.
— Хм… Ну ладно, — пробормотал он. — Тогда со мной пойдешь ты!
Бьянка хотела было сказать, что она тоже девственница, но глядя в безумные глаза капитана, передумала. Он выглядел абсолютно невменяемым, что если он все-таки потащит к себе сестренку? Мия с ним точно не справится, а у нее, Бьянки, все-таки есть какой-то шанс.
— Бьянка, не надо! — взмолилась Мия.
— Не бойся, сестричка, все будет хорошо, — Бьянка поцеловала Мию в лоб и вышла из камеры.
— Только без глупостей! — прорычал капитан, нацеливая на нее ствол. — Стань к переборке и положи на нее руки, чтобы я видел!
Пришлось повиноваться. Капитан запер дверь камеры.
— А теперь на выход!
Он ткнул Бьянку в спину пистолетом и заставил ее подняться на палубу.
Стояла тихая ночь. После затхлого трюма свежий морской воздух показался опьяняюще сладким. Судно лежало в дрейфе, а на горизонте в лунном свете виднелись темные очертания скал.
Спрыгнуть в воду и доплыть до берега — ведь он совсем рядом? Но как же бросить Мию на растерзание этим головорезам? Нет. Нужно защитить ее, чего бы это ни стоило.
По скрипучему трапу они поднялись на корму и подошли к капитанской каюте.
— Заходи! — велел Умберто.
Бьянка толкнула дверь, и они вошли внутрь.
Свисающий с потолка фонарь выхватывал из темноты большой стол, на котором среди бумаг виднелись причудливые навигационные приборы, а в глубине каюты Бьянка заметила кровать с высокой резной спинкой, застеленную алым покрывалом.
— Стой, — приказал капитан. — Повернись!
Она подчинилась. Умберто уселся в кресло у стены, обшитой ореховыми панелями.
— Сними мне сапоги!
Бьянка застыла в замешательстве. Прислуживать этой гнусной скотине? Подвергнуть себя такому унижению? Ее начало подташнивать, ноги подкосились.
