.
Установка Паттона на эмоциональное заражение аудитории, чтобы произвести впечатление, понятна. Однако приведение солдат в бодрое настроение — лекарство сиюминутное, напоминающее мгновенное действие сильного обезболивающего. Оно снимает симптомы, но не устраняет причину, говоря медицинским языком. Все, на что мог рассчитывать генерал, говоря языком сержанта, — что его забористые словечки и выражения станут муссироваться в солдатской массе, способствуя возникновению «культа личности» командующего, покоящегося на иррациональной уверенности, что с этим отчаянным рубакой нигде не пропадешь. Впрочем, в этом он был не одинок. Сам главнокомандующий союзными силами в Европе генерал Д. Эйзенхауэр, во время инспекционных поездок «ругался, как сержант», что, по словам его биографа С. Эмброуза, нравилось солдатам[117]. В последнем случае представляется, что солдатам больше приходилось по душе, что четырехзвездный генерал не чурался близкого общения с подчиненными, что «он всегда умел увидеть в рядовом личность»[118], а уж какими словечками интеллектуал Айк сыпал, подлаживаясь под их язык, было делом второстепенным.
Имидж Паттона стремился укрепить представление о суровом техасском рейнджере; внешне он был очень узнаваем: кольты, отделанные перламутром, широчайшие бриджи с высокими кавалерийскими сапогами, лакированная каска, — все эти аксессуары ярко подчеркивали его индивидуальность. Восприятию «образа оратора» способствовали вступительные слова начальников частей, перед которыми разворачивался спектакль Паттона. Так, например, предварял его речь перед началом операции «Оверлорд» генерал Симпсон: «Вот мы собрались послушать великого человека. Человека, который поведет нас на встречу с тем, что нам предстоит, как герой, как искусный полководец, умеющий видеть все наперед»[119]. После промоушена всем присутствующим должно было стать ясно, что они слушают речь настоящего американского героя, а не «бестактного, психованного, неотесанного солдафона с одноклеточным мозгом незрелого юнца»[120].
Такое восприятие Паттона не было редкостью. Это обязательно надо иметь в виду адептам стиля общения с подчиненными на уровне «телесного низа», по изящному выражению М.М. Бахтина. Ясно, что наилучший эффект подобные речи должны были давать при выступлении перед молодыми необстрелянными солдатами, принимавшими позу генерала за чистую монету. Кстати, на Сицилии Паттон настолько прочно вошел в роль, что отвесил оплеуху солдату, страдавшему от боевой психической травмы. Это едва не стоило генералу карьеры.
