– Они предложили мне золото, и я разрешил им следовать за мной. Как я мог догадаться?.. – Он замолкает, но только для того, чтобы продолжить. – Когда изгородь была побеждена, нас уже ничто не останавливало. Мы нашли башню. Я поднялся первым, пока принц и его слуги ждали у колодца. И нашел тебя.
Я закрываю глаза. Сквозь ресницы пробивается единственная слезинка; ее мокрый след остается на щеке.
– Провидица ничего не сказала о тебе. Она говорила только об оружии. Я начал его искать. Повсюду. В каждой комнате. Принц не выполнил моих указаний: он последовал за мной и увидел тебя. Я велел ему не трогать тебя, но…
Он ненадолго прерывается. Я должна посмотреть на него. Должна понять, что он чувствует, равносильно ли это боли в моем сердце.
– Но он поцеловал тебя, и ты проснулась, – заключает он безэмоционально. – И тогда я понял, что обманули не только тебя, но и меня. Оружия не было. Была только ты. Ты была причиной. Тебя нужно было освободить.
Его последние слова падают зловещими каплями. Черная метка на моей руке горит. Она напоминает о нашей клятве, но Провидица нарушила ее. Она выдала песенку для крыс, она велела убить Колодезную ведьму. И хотя я еще не понимаю, какой главной цели все это служит, тем не менее я знаю, что ее первые шаги были предназначены только для того, чтобы пробудить королеву. Меня. Я – фигура в ее игре. Королева на ее шахматной доске.
– Но я был не прав, – тихо продолжает он. – Меня не обманули, потому что ты и есть оружие.
– Нет! – восклицаю я. – Нет, это не так!
– Не знаю, когда я это осознал. Думаю, еще в лесу, когда северный ветер пытался убить тебя, думаю, уже тогда я это знал. Но только сейчас я понимаю, насколько ты сильна. Как опасна. Я видел Королеву.
– Нет, – шепчу я, отчаянно пытаясь отрицать правду. – Нет, я больше не такая!
– Магия делает тебя жестокой. Ты не просто убиваешь своих сестер – ты заставляешь их страдать. Ты не знаешь милости и пощады.
– Я страдаю вместе с ними! – восклицаю я. – Я вернула Гретхен Ганса, Еве – ее имя.
Он качает головой:
– Только когда магия твоя начинала умирать и твоя сила слабела. Только тогда появлялась милость. Не считая Морской ведьмы – там милости не было.
– Я не такая – больше нет!
– Ты все еще хочешь отомстить? – спокойно спрашивает он. Он дает мне шанс, шанс все отрицать, свернуть с моего пути.
– Тысяча лет, – рычу я голосом Королевы. Зажимаю рот рукой, и глаза в ужасе расширяются. Я подавляю смех Королевы. Подавляю ее, ее гнев и ненависть. – Тысяча лет, а они до сих пор преследуют меня. Они не остановятся, пока я не погибну. Они же Элль… – Я проглатываю колющую боль. – Как могу я забыть все, что произошло, если они не забывают?
