– Она замерзнет, – восклицает старшая из сестер.
– Вот так? – только и говорит фея-мать. – Тогда тебе следует научиться управлять зимой, дитя мое. Или это не твоя работа?
Девочка умолкает и смотрит вслед сестре. В ее взгляде тлеет отчаяние, но есть там и кое-что еще.
Это ненависть.
Страх питает магию извне, ненависть – изнутри. И внезапно сияние силы девочки наполняет башню в лесу, и снег отступает ровно настолько, чтобы маленькая девочка могла добраться до колодца, не наступая на сугробы.
– Очень хорошо, – говорит фея-мать, холодно улыбаясь. – Теперь твоя очередь, Гретхен. – Легким движением руки она позволяет ребенку перевалиться через край колодца.
Ее крик звучит бесконечно долго.
– Спаси ее! Спаси свою истинную сестру!
Но Гретхен не смогла ее спасти. Так же как не смогла спасти Ганса.
– Она была еще не готова, – говорю я, едва замечая, как мой охотник на ведьм пробирается через плотное кольцо оружия. – Мари провела на дне колодца двенадцать дней и двенадцать ночей. Двенадцать дней Ледяная ведьма не спала, чтобы спасти свою сестру. – Я проглатываю слезы и поднимаю глаза к потолку. Охотник на ведьм стоит передо мной в окружении остальных. – Двенадцать ночей, – шепчу я. – А ты убил ее.
– Да, – просто отвечает он.
Остальные охотники беспокойно переглядываются. Оружие в их руках дрожит. Ведьма, слышу я крик их мыслей, она – ведьма.
– Она не была злом, – продолжаю я, игнорируя бешеное биение сердец. – Она любила людей, особенно детей.
– Она их похищала, – шипит Ольга.
Мой взгляд находит взгляд женщины, она вздергивает подбородок. Что-то сверкает в ее золотистых глазах. Что-то, чего я не могу понять. Это нечто большее, чем ненависть других.
– Нет, – говорю я. – Она спасала тех, кто падал в колодцы. Потому что саму ее не спасли.
Охотник на ведьм испытующе смотрит на меня.
– И как бы она вышла из колода?
– Гретхен – она должна была спасти ее, но у Гретхен была иная сила.
Я вижу свою младшую сестру: она плачет на краю колодца.
– Ты справишься, Гретхен, – шепчет Ледяная ведьма. Она необычайно бледна, на лбу выступают капли пота. – Сконцентрируйся!
Но в слабых руках Гретхен возникает лишь тусклое лицо ее покойного брата.
– Ганс, – шепчет она, и лицо ее бледнеет. – Я не могу. Я не могу этого сделать!
– Утром тринадцатого дня, незадолго до того, как солнце коснулось горизонта, ее спасла другая, – продолжаю я, до сих пор восхищаясь мужеством Евы противостоять воле феиматери. – Мари пробыла там так долго, что больше не выносила неба над головой. Свет солнца, ветер – все стало ей чуждо.
