– Даже в смерти мы все равно приносим людям несчастье, – хрипло шепчу я. – Мы злые, такие невероятно злые, даже за пределами смерти. Ты чувствуешь нашу силу? Ты чувствуешь, как они все в ловушке внутри нее? Никогда, никогда вы не сможете стать по-настоящему свободными. Наше семя пустило корни, и даже если вы уничтожите нас, оно все равно будет жить в вас.
Внезапно женщина смотрит на меня. Отчаянные карие глаза встречаются с отчаянной ледяной синевой. Она знает, что должна умереть.
Она это знает! Огонь тянется к ее ногам. Ее лицо искажается от боли. И тогда она принимает решение и, как и моя мама, в момент своей смерти думает только о своей дочери:
– Спаси ее, спаси мое дитя!
Мой взгляд мечется по сторонам. Я обыскиваю толпу. Ищу ее ребенка. Крошечная девочка с медно-рыжими кудряшками стоит в стороне, прижав к себе серую тряпичную куклу.
Я слышу, как она рыдает, слышу, как бьется ее разбитое сердце.
– Мама, – хнычет она. Никто не держит ее за руку, никто не берет ее за руку.
Меня тоже никто не держал.
Прежде чем охотник на ведьм успевает остановить меня, я бросаюсь к маленькой девочке и обнимаю ее.
– Чшш, – шепчу я, поглаживая ее мягкие ароматные волосы. – Все скоро закончится. Все скоро закончится.
Ее крошечные ручки цепляются за меня, она прижимается своим мокрым от слез лицом к моей шее.
– Мама, – шепчет она, и мое сердце плачет вместе с ее сердечком. Ее боль – моя боль.
– Как тебя зовут?
– Элль, – шепчет девочка.
– Где твой отец?
– Мама, – всхлипывает она.
– У тебя есть брат или сестра? – Мне трудно говорить. Дым, так много дыма. Я едва могу дышать. – Кто-нибудь, к кому я могу тебя отвести?
– Только мама, – с трудом говорит она, а потом рыдания перехватывают ей горло.
С девочкой на руках я поднимаюсь на ноги. Ее маленькое тело почти ничего не весит, и все же она носит печаль, которая слишком тяжела для этого мира. Моргаю, глядя на костер. Мне кажется, я слышу, как женщина на костре шепчет: «Спасибо». А потом начинает кричать.
Девочка в моих объятиях корчится в бесконечной агонии. Я вместе с ней. Я хочу кричать, хочу убивать, разрушать! Но я должна быть храброй. Должна быть сильной. Ради малышки.
Я крепко прижимаю ее к себе и начинаю тихо напевать, пока на негнущихся ногах несу ее вверх по склону, прочь от криков, прочь от убийц ее матери, которые когда-то были их соседями.
Охотник на ведьм смотрит на меня очень серьезно.
– Ты не можешь взять ее с собой.
– У нее больше никого нет.
