– Мы должны двигаться дальше, – говорит он.
Я смотрю на туманные луга и тускло-золотистые зерновые поля. Ночь еще сидит среди стеблей, цепляясь за последние мгновения темноты, ожидая, когда теплые лучи солнца прогонят ее. За пробуждающимися полями, в зеленой впадине небольшой долины, раскинулась мирная деревня. Двор за двором жмутся друг к другу крохотные постройки. Просыпаются птицы и начинают свой каждодневный утренний концерт. На одной из соломенных крыш растянулась, вылизывая белую лапу, полусонная кошка.
Только кричащая женщина с медно-рыжими волосами нарушает идиллию. Ее тащат на костер. Она сопротивляется, она плачет.
Я зажмуриваюсь.
– Что там происходит? – спрашиваю я. Неприятное чувство нарастает у меня в животе, внутри словно завязывается узел. Это странно знакомое чувство. – Что они задумали?
– Они считают ее ведьмой, – говорит охотник на ведьм спокойно, слишком спокойно и тоже останавливается. Кажется, ему не нравится то, что он видит, но он ничего не делает. Просто стоит и молча смотрит.
– Но она не фея. Я не чувствую никакой магии! – шепчу я, и меня непрестанно тянет в ту сторону, будто вихрем, словно я зачарована и ничто не может спасти меня от того, что произойдет. – У нее не тот цвет волос. У нее нет метки. Что они делают?
Женщину привязывают. Ее крики превращаются в душераздирающие рыдания.
– Пойдем дальше. – Он хочет остановить меня, хватает за руку. – Ты не хочешь этого видеть.
– Они хотят сжечь ее, – с ужасом осознаю я, и мое сердце начинает в панике трепетать.
Охотник поворачивает меня, хватает за плечи и заставляет посмотреть на него.
– Они считают ее ведьмой.
– Но она не ведьма! – прерываю я его.
Он качает головой:
– Это знаем мы. Но их страх ослепляет. Они так долго страдали из-за Тринадцати.
– Она не моя сестра! – кричу я ему. – Они хотят убить ее за то, чем она не является!
Он задумчиво смотрит через мое плечо, я вижу, как он оценивает ситуацию и приходит к какому-то выводу.
– Их слишком много. Они не станут нас слушать. Я буду вынужден убивать. – Он качает головой: – Я не могу ее спасти.
– Ты не хочешь, – шиплю я на него.
Какое-то время он ничего не говорит. Потом смотрит на меня, и в его глазах появляется нечто очень похожее на беспокойство.
– Хорошо. Я поговорю с ними. Но я не буду драться, поняла?
– Да, – выдыхаю я, испытывая бесконечное облегчение.
– Ты останешься здесь. Если они узнают тебя… – Он замолкает.
– Что тогда? – дрожащим голосом спрашиваю я. – Тогда ты будешь сражаться?
