— Да, спасибо, — согласился он с улыбкой.
Несмотря на все свое невероятное (и неуклонно растущее) богатство, Хаусмин предпочитал по возможности обходиться без слуг, и молодой интендант наблюдал, как он сам наливает вино. Железных дел мастер протянул один из бокалов своему гостю, затем присоединился к нему у окна, глядя на огромное пространство крупнейшего металлургического завода во всем мире.
Уилсин признал, что это было потрясающее зрелище. Ближайшая к окну печь (на самом деле она была не так уж близко, признал он) была лишь одной из десятков. Они дымились и дымили, как множество вулканов, и когда он посмотрел направо, то увидел поток расплавленного железа, светящийся белым сердцем ярости, вытекающий из печи, которую только что открыли. Сияние дымящегося железа освещало лица рабочих, обслуживающих печь, превращая их в демонов-помощников из кузницы самой Шан-вэй, когда раскаленная река вливалась в ожидающие формы.
Литейные заводы Хаусмина в Делтаке никогда не спали. Прямо на глазах у Уилсина тягловые драконы тащили огромные повозки, груженные коксом, железной рудой и дробленым известняком, по железным рельсам, проложенным Хаусмином, ритмичный стук и лязг молотов с водяным приводом, казалось, вибрировал в его собственной крови и костях. Когда он посмотрел на восток, то увидел сияние фонарных столбов, выстроившихся вдоль дороги до самого Порт-Итмина, портового города, который человек, ставший известным во всем Сейфхолде как «железный мастер» Чариса, построил на западном берегу озера Итмин специально для обслуживания своего комплекса. Порт Итмин находился более чем в четырех милях отсюда, невидимый на расстоянии, но Уилсин без труда мог представить фонари и факелы, освещающие его никогда не умолкающую набережную.
Если бы Клинтан мог это увидеть, он бы умер от апоплексического удара, размышлял Уилсин, и, несмотря на его собственные внутренние сомнения — или, возможно, даже из-за них — эта мысль доставила ему огромное удовлетворение. Еще…
— Я с трудом могу поверить во все, чего вы достигли, мастер Хаусмин, — сказал он, махая своим бокалом в сторону всего, что было за окном. — И все это из ничего, кроме пустой земли всего пять лет назад. — Он покачал головой. — Вы, чарисийцы, сделали много удивительных вещей, но я думаю, что это, возможно, самое удивительное из всех.
— Здесь была не совсем «пустая земля», отец, — не согласился Хаусмин. — О, — ухмыльнулся он, — правда, это была не более чем пустая земля, но здесь была деревня. И рыбацкая деревушка в Порт-Итмине. Тем не менее, я соглашусь с вашей точкой зрения, и, видит Бог, я, так сказать, оставил достаточно меток на этой земле.
