— Куда?
— Не кудакай — состаришься скоро. А пойдешь — не пожалеешь: выберешь себе книжку, какая только тебе приглянется.
Больше Михайлика уговаривать не понадобилось: за книгой он хоть на край света пойдет.
Пришли они в избу-читальню, помещавшуюся в просторной комнате каменного здания сельсовета. В сельсовете — обеденный перерыв, все, даже сторож, разошлись по домам. В комнате — два шкафа, стол и несколько длинных скамей. Олекса изогнутым гвоздиком пооткрывал замки, висевшие на шкафных дверцах, распахнул их и, щедрым жестом приглашая приятеля к книжным полкам, сказал:
— Выбирай, Мишко, чего твоя душа желает.
Михайлик взглянул на книги, и глаза его разбежались: он никогда еще не видел такого множества книг. Посмотрев на Олексу, сказал:
— Вот это да! — и тут же спросил: — Как думаешь, один человек сможет прочитать столько? И есть ли такие люди, что все это читали?
— Учителя, может, и больше поперечитывали, — нерешительно ответил тот.
— Они всё на свете знают! Вот бы прочесть такую уйму! А тебе хочется знать все, Олекса?
— Кому б не хотелось, — хмыкнул Олекса. — Но библиотекарша не разрешает самому выбирать. Дает сказки или запишет за тобой такую муру, что и не угрызешь.
— А что бы ты хотел?
— Ну, не знаю… То, что она взрослым выписывает. О настоящей жизни… Бери, Мишко, вот хотя бы эту, — он подал Михайлику новенькую книгу.
Тот взял ее осторожно, двумя руками, вслух прочитал: «Микола Джеря». И вскинул тревожный взгляд на Олексу:
— Мы — воруем?
— Почему воруем? Прочтешь и вернешь мне, а я на место положу. — Он взял с полки несколько газет, перелистал их, сунул себе за пазуху, притворил дверцы шкафов и щелкнул замками. — Идем, Мишко, пока нас тут не застукали.
Они вышли из помещения и неторопливо пошли через площадь.
— Зачем тебе газеты? — поинтересовался Михайлик.
— Для одного дела, — ответил Олекса. — Я их там еще со вчерашнего вечера заприметил. Прочтешь книжку — мне расскажешь. Вчера я смотрел на книги и думал: в них живые люди, а их — под замок.
Михайлика тронула эта мысль: и правда — в книгах живые люди.
— Фома говорил: «Пустить бы по ветру читальню — комбедовское гнездо…» Он такой, что и поджег бы, — продолжал Олекса.
— А для какого дела тебе газеты понадобились? — снова спросил Михайлик.
— Скажи тебе — ты же по всему селу расплещешь, — ответил Олекса. — Хотя ты вроде не из таких. Дело, Мишко, очень важное. Ты когда-нибудь слыхал о красном петухе?
— О красном петухе? — удивился Михайлик. — У дядьки Артема — красный петух.
