Больше всех захвачен рассказом старика брат Федор. Черные цыганские глаза его ярко светятся, горят, губы от нетерпения подергиваются.
— Вот я вырасту, тоже по свету пойду, — хвастает он. — Только я, дедушка, пешком ходить не стану. Я на коне буду ездить!
— Где же ты, Федько, коня себе возьмешь? — интересуется дед.
— Украду!
— Вот молодец! Сразу видно, что добрый казачина растет. — Дед гладит непокорные смоляные волосы на голове внука, и не разберешь — шутит он или говорит серьезно?
У Федька «дедова кровь», о том знают все. Сестры — светловолосые, с мягкими чертами лица, с ласковыми глазами, похожи на отца; Федько же словно чертенок: смуглый, горячий, несдержанный в движениях, рассердится — так искры глазами и сыплет. И если отец никогда и пальцем не тронул дочек, то сын не раз доводил его до греха.
Впервые отец очень крепко побил его, когда Федьку шел восьмой год. Прибежал сосед, постучал в дверь:
— Батюшка, идите спасайте своего малого!
Отец как лежал на диване в подштанниках, так и выскочил во двор.
— Что с ним?
— Да прибежали с Хорола мои, говорят, что Федько с цыганами связался, уходить с ними собирается!
Отец одевался уже на улице, на бегу. Длинные полы рясы хлопали, хлестали по ногам, когда он бежал, забыв про сан, и богомольные прохожие шарахались, испуганные непривычным видом батюшки.
Цыганский табор раскинул живописные шатры на утоптанном лугу по-над речкой. Шум и крик, хохот веселой толпы горожан, что сошлись на бесплатное представление, окружив юрких, как бесенята, ободранных цыганят, лихо вытанцовывавших перед ними. Протягивая сложенные лодочкой ладони, они кричали: «Красивый, богатый, позолоти ручку!» Пыль плывет из-под их ног, просеивается сквозь солнечные лучи, словно сквозь золотое решето, оседает на кудрявые головки, замурзанные личики. Завидев попа, они подбежали к нему, но не на них — на сынка своего, чуть сознание не теряя от гнева и стыда, смотрел батюшка. На своего Федора, который вытанцовывал так, будто и родился в этом чертовом таборе. Вместо аккуратного костюмчика на нем сейчас были какие-то дикие лохмотья, картуз куда-то исчез, мальчишка молотил изо всех сил пыль босыми ногами, протягивал ладонь и тоже кричал: «Красивый, богатый, позолоти ручку!»
Рассерженный батюшка до вечера ремнем «наводил позолоту» на спине своего сынка. Федько вначале царапался и кусался, а потом, увидев, что верх берет отец, не выдержал — заревел от обиды и боли.
Во второй раз отец сильно побил Федька, когда тот начал курить и учил сына соседа-лавочника пускать дым из глаз.
