— Вон самовар, ставьте сами, а мне силушки нет.
— Да ты больна? Что с тобой?
— Одиннадцатый день не было крошки во рту…
Жутко стало… Повнимательнее взглянули кругом и видим, что дети еле дышат и лежат со связанными ручонками и ногами.
— Что же хозяйка у тебя с детьми-то, больны?
— Нет, родные, здоровы, только тоже десять суток не ели…
— Да кто же их связал-тο да по углам разбросал?
— А сама я до этого дошла. Как проголодали четыре дня, стали друг у друга руки кусать, ну и связала я их да и положила друг от дружки подальше.
Как сумасшедшие, бросились мы к своей маленькой корзинке, чтобы дать погибающим детям по кусочку хлеба. Но мать не выдержала, спустилась с постели и на коленях стала упрашивать, чтобы мы поскорее убрали хлеб и не давали его ребятам. Хотелось выразить порицание этой матери, выразить свое возмущение; но слабым плачущим голосом она заговорила:
— Они больно мучились семь ден, а потом стали потише, теперь уже ничего не чувствуют. Дайте им спокойно умереть, а то покормите сейчас, отойдут они, а потом опять будут семь ден мучиться, кусаться, чтобы снова так же успокоиться… Ведь ни завтра, ни через неделю никто ничего не даст. Так не мучайте их. Христа ради, уйдите, дайте умереть спокойно…
Выскочили мы из избы, бросились в сельсовет, требуем объяснений и немедленной помощи.
Но ответ короткий и ясный:
— Хлеба нет, голодающих много, помочь не только всем, но даже немногим нет возможности".
27 января 1922 г.
В богатых степных уездах Самарской губернии, изобиловавших хлебом и мясом, творятся кошмары, наблюдается небывалое явление повального людоедства. Доведенные голодом до отчаяния и безумства, съевши все, что доступно глазу и зубу, люди решаются есть человеческий труп и тайком пожирают собственных умерших детей. Из с. Андреевки Бузулукского уезда сообщают, что "Наталья Семыкина ест мясо умершего человека — Лукерьи Логиной". Начальник милиции 4-го района Бузулукского уезда пишет, что по пути его следования в трех волостях он "встретил бывалые древние случаи людоедства древних индусов, индейцев и дикарей северного края" и что эти "бывалые случаи" выражались в следующем:
1) В селе Любимовке один из граждан вырыл из могилы мертвеца — девочку лет 14, перерубил труп на несколько частей, сложил части тела в чугуны… Когда это "преступление" обнаружилось, то оказалось, что голова девочки "разрублена надвое и опалена". Сварить же труп людоеду, очевидно, не удалось.
2) Из слов членов Волисполкома с. Любимовки видно, что "дикое людоедство" по селу принимает массовые формы и что "в глухие полночи идет варка мертвецов", но фактически "преследовал" лишь один гражданин.
