Федор ничего не понял, но чувства Друга разделял. С русским языком складывалось плохо.
– Будем нанимать учителя! – сказал Друг. – Надо подыскать хорошего.
Учитель, вернее, учительница нашлась сама. Случилось это так. После смены Федор шел домой, как вдруг из переулка послышался женский крик:
– Помогите!..
Крик сразу оборвался, но Федор направление засек. Заскочив в переулок, стал свидетелем безобразной сцены. Двое мужиков грабили девицу. Один прижимал ее к кирпичной стене дома, держа у глаз нож, второй рылся в сумочке жертвы.
– Замерли, сявки! – рявкнул Федор и выхватил из кармана револьвер. После известных событий он с ним не расставался. – Отпустили барышню!
Тот, что держал девицу, повернул голову и ощерился.
– Шел бы отсюда, господинчик! – Отпустив жертву, он шагнул к Федору и выставил вперед руку с ножом. – Распишу как пасхальное яичко!
Федор вскинул револьвер и нажал на спуск. Гопник выронил нож и схватился за плечо. Вторым выстрелом Федор прострелил ему ногу. Гопник повалился в грязь. Его подельник, бросив сумочку, попытался убежать, но успел сделать не более трех шагов – пуля угодила ему в бедро. Грабитель вскрикнул и осел на землю. С револьвером в руке Федор подошел к девице. Та глянула на него ошалевшими глазами.
– Как вы, сударыня? Не пострадали? Не ранили вас эти мизерабли[8]?
– Нет, вроде, – ответила девица. – Только угрожали. Ой, сумочка!
Она наклонилась, подняла сумку и стала в ней рыться. Федор терпеливо ждал, кося взглядом в сторону гопников. Те лежали, притворяясь ветошью. Ну, так пуля в ногу вразумлению способствует. Девица завершила инвентаризацию и вздохнула облегченно:
– Все на месте, деньги в целости. Не успели забрать. Как раз жалованье получила.
– Что же вы с деньгами по глухим переулкам ходите? – упрекнул Федор.
– Путь хотела сократить, – виновато молвила девица. – Обычно здесь пустынно. Эти как из земли выскочили – глазом моргнуть не успела.
– Похоже навели, – заключил Федор и подошел к ближнему гопнику. Не сильно, но чувствительно пнул его носком ботинка. – Кто навел на барышню? Отвечай, сявка! Не то пуля в голову.
– Не стреляйте, господин! – заканючил гопник. – Хохряков велел. Красненькую дал. Говорил: «Остальное у нее возьмете, с жалованьем будет». Мы и проследили.
– Хохряков?!
Федор обернулся к девице. Лицо ее пылало гневом. Внезапно Федор разглядел, что она хорошенькая, даже очень. Чуть выше его ростом, стройная и изящная. Одета в приталенное пальто и шляпку. На ногах – ботинки со шнуровкой. Не богато, но прилично.
