Федор сложил бумаги в саквояж и вызвал коридорного. Попросил принести газеты – все, какие обнаружатся. Пролистав, сходил на ужин и завалился спать. Назавтра он покинул гостиницу. Взяв извозчика, попросил отвезти его к почте, где задержался ненадолго. Служащий запечатал тетрадь в пакет, написал на нем продиктованный Федором адрес, принял плату с чаевыми, и расстался с клиентом. От почты коляска покатила к монастырю. Там Федор велел извозчику ждать, вошел за ограду и обратился к подметавшей двор послушнице. Поздоровавшись, попросил отвести к настоятельнице. Послушница, оценив вид гостя, бросила метлу и отвела, куда просили. Настоятельница оказалась занята. Федор слонялся в коридоре, пока, наконец, из кельи не вышла немолодая монахиня. Выглядела она расстроенной. Выскочившая следом послушница пригласила Федора войти. Что он и сделал, шагнув за порог небольшой комнаты, увешанной иконами. Там, за письменным столом у окна сидела пожилая, худенькая женщина в черном облачении.
– Спаси вас Бог, матушка! – сказал, перекрестившись, Федор. – У вас при монастыре есть приют для подброшенных младенцев. Хочу пожертвовать на него.
– Благое дело, – отозвалась настоятельница.
– Тогда примите.
Федор подошел к столу и вывалил на него извлеченные из саквояжа деньги – все, что взял с Хоффмана и Игната, на берегу и в квартире. Банкноты и монеты.
– Господи! – воскликнула настоятельница. – Сколько здесь?
– Сами посчитаете, – сказал Федор. – Много. До свиданья, матушка!
– Погодите! – настоятельница выскочила из-за стола. – Как хоть звать вас?
– Федор. Этого достаточно.
– Сядьте, Федор! – монахиня указала на стул.
Он вздохнул и подчинился.
– Вы купец? – спросила настоятельница.
– Нет, – покрутил головой Федор. – Мастеровой. Понимаю ваш вопрос. Эти деньги не мои. Были у плохих людей, занимавшихся черными делами. Вышло так, что умерли, деньги оказались у меня. Пользоваться ими – грех, потому решил отдать приюту.
– Это правильно, – согласилась настоятельница. – Почему нам?
– Меня подбросили сюда младенцем. Находился до шести лет, потом передали в казенный приют. Здесь было хорошо, сестры нас любили.
– Понимаю, – кивнула монахиня. – Удивительное дело, Федор. Перед вами у меня была сестра Елизавета, которая заведует приютом. Жаловалась: деньги кончились, сирот не за что кормить. Думали, у кого просить, а Господь прислал вас… Добрые дела не забываются. Мы помолимся за вас.
– Спаси вас Бог, матушка! – поклонился Федор. Встал и вышел.
