Надо думать, что барон Банфи хорошо-относился к отцу, так как выхлопотал для него в Надьенеде довольно сносное место — отец должен был снабжать провизией и организовать питание в больнице на сто коек.
Мать занималась больничной кухней, а отец — бухгалтерией. Заработки были невелики и не могли покрыть расходы всей семьи, так что условия жизни становились с каждым днем все хуже и хуже. Поэтому, когда два моих брата закончили надьенедскую коллегию (третьему не удалось приобрести даже среднего образования), родители решили, что часть семьи переберется в Коложвар, где отцу легче будет раздобыть подходящую должность, а мать с одной из сестер временно останутся в Надьенеде. Небольшое расстояние между этими городами позволит отцу два раза в месяц приезжать в Надьенед и производить всю необходимую бухгалтерскую работу. Родители придумали все это для того, чтобы иметь возможность дать образование сыновьям, а позднее и дочерям.
Разумеется, это была большая жертва с их стороны, но ради детей они готовы были на все.
Отец поступил на службу в Коложваре, снял там квартиру. Началась новая жизнь разорванной пополам семьи. Забот еще прибавилось. Однако два моих брата все-таки окончили университет, так же как и младшая сестра, а я окончила среднюю школу и консерваторию. Мы все могли уже заработать себе на хлеб.
После этого не было смысла дальше жить на два дома, так что мать и старшая сестра перебрались к нам в Коложвар.
Как мне помнится, любые самостоятельные начинания отца всегда кончались крахом. Очевидно, он не мог осуществлять свои замыслы в ущерб другим, а без этого ведь редко кто «выбивался в люди».
В конце концов он примирился с тем, что не бывать ему богатым, и удовольствовался должностью мелкого чиновника в Марошуйварошевских соляных копях.
В 1919 году я уехала в эмиграцию. Больше никогда и не видела родителей, но знаю, что на старости лет их содержали сыновья. Отец скончался восьмидесяти восьми лет от роду. Кроме ветхой мебели и кое-какой одежды, после него ничего не осталось, разве только еще добрая слава, что он был справедливый и честный человек.
Отец придерживался консервативных взглядов, был сторонником так называемой партии Тисы. Гармония в нашей семье нарушалась только тогда, когда мой брат Артур, юрист по образованию, осмеливался сказать что-нибудь дурное об Иштване Тисе. Отец тут приходил в ярость и решительно заявлял, что не позволит в своем доме неуважительно отзываться о таком человеке.
