— Гринь и Чубуков… Так? А третьего ты не знаешь?
— Нет.
— Хорошо… Потом ты пошел на базар, купил, что нужно, и пришел в школу. Там стал играть и все проиграл. А с кем ты играл?
Мне сразу показалось, что впутывать в собственное несчастье товарища нечестно. При чем здесь Чеснык? Ведь я же сам клянчил у него в долг, чтобы отыграться. При чем же он?
— Знаете что… ведь это же неважно, с кем я играл. Важно, что я проиграл.
Она улыбнулась и сказала:
— Пожалуй, так. Ну-с, пойдем дальше… Ты продал конденсатор и покрышку, а коньки у тебя никто не хотел брать. Так?
— Так.
— А этот старик взял сразу?
— Ну-у, как сразу? Я попросил, он и взял.
— И сразу дал двадцать пять рублей?
— Сразу.
— И не прибавлял?
— Нет… Тут как раз вы подошли.
— Хорошо… Больше ты ничего не добавишь?
— Нет как будто… — пожал я плечами.
Она помолчала, и глаза у нее уже были не строгими, а скорее озабоченными.
— Ну что ж… — почему-то грустно сказала она. — Ты, пожалуй, можешь идти. Ведь я так и знала, что у тебя какая-нибудь беда. — Она помолчала и спросила: — А как же ты думаешь выпутываться? Ведь мать потребует сдачу.
— Да… Что-нибудь нужно придумывать.
Она как-то странно посмотрела на меня, потом сжала губы и решила:
— Да. Придется. Ты ведь будущий мужчина, да еще сын офицера, и тебе есть над чем подумать. — Она взяла ботинки с коньками и, передавая их мне, добавила: — В общем, выпутывайся, но только не таким путем.
— А каким же?
— Не знаю. Только не этим. Это самый простой и самый неудачный.
Мне не верилось, что я так легко отделался. Встал со стула, потоптался, не решаясь выйти из детской комнаты, и вспомнил о самом главном — попросил ее не рассказывать обо всем происшедшем матери и в школе.
Но она ответила честно:
— Не знаю… Может быть, и расскажу. Я тоже еще подумаю.
Дома было тихо и грустно. Щегол молчал, да и мне было не до него. Я собрал тетради, учебники, положил их в портфель и приплелся в школу. Ни Женька, ни Рудик со мной не разговаривали. Зато Сашка сразу же пристал:
— Гро́ши принес?
— Нет.
— Почему?
Я разозлился и твердо ответил:
— А я тебе не обещался, что сразу принесу.
Сашка тревожно покрутился на парте и подозрительно спросил:
— А… когда же?
— Когда будут, тогда и отдам.
— Это нечестно, — сказал он. — Долги отдают сразу.
Учительница перебила наш разговор, а Рудка буркнул на весь класс:
— Смотрите-ка, лучшие друзья разговорились!
— Рыбак рыбака видит издалека, — ехидно добавил Женька, и все почему-то засмеялись.
А мне пришлось промолчать: не до этого было. Уроки я не готовил и больше всего боялся, что меня спросят. Но меня никто не спросил.
