Фантазм | страница 61
— Брысь! И не попадайся на глаза, пока не позову, иначе я все-таки продам тебя при первой же оказии!
Побелевший как полотно, которое держал, Айсен опрометью вылетел вон. Сердце зашлось, — колотилось, как безумное, но ни слез, ни обид не было больше: кончились слезы, и какие обиды могут быть у раба!
Глупо. Смешно: напридумывал, навоображал себе глупый раб чего-то, а секрет оказался прост — не в тебе дело, просто этому его господину нравилось, когда игрушка под ним кричит от страсти, а не от боли. Добрый господин, ласковый… Вот и все.
А теперь поиграл и хватит. Котенок… Забавный котенок, — юноша задержал противень с докипавшим маслом, не чувствуя, что пальцы жжет сквозь тряпицу. Вспомнилось: красивый…
Плеснуть бы себе этим маслом в лицо! Тогда он никогда не будет больше красивым, и играть с ним станет неинтересно, и не будет смысла ни отдавать кому-то, ни продавать… Что с того, что в этот раз почтенный Ахмади его не тронул, всегда найдется кто-нибудь менее щепетильный.
Или менее брезгливый, которому плевать на шрамы была бы дырка, — но какая в сущности разница! Когда ломают тело, не так больно, чем когда выбрасывают душу, как грязную салфетку. За ненадобностью.
«Господин, единственный мой!
Сердце мое у ног твоих, — ступай твердо…»
А вдруг все-таки вспомнит еще, позовет разочек! Руки бы его коснуться…
Жестокая пощечина заставила его очнуться, противень отлетел в сторону, расплескивая горячее масло — к счастью мимо. Хамид с минуту смотрел на мальчика, равнодушно стоявшего в ожидании следующей оплеухи, и с коротким хриплым звуком, как будто у него тоже дышать не получалось, прижал Айсена к себе. Старик гладил его по волосам, по плечам, напряженной спине, но юноша молчал. Он не плакал, не вздрагивал, не делал попыток отстраниться, словно одеревенев целиком, и Хамид был вынужден отпустить его.
Старый раб обработал мальчику обожженную руку и усадил в уголке, подальше от всего, чем тот мог себе навредить. Айсен так и остался сидеть в неловкой позе, опустив поврежденную кисть на колени и уткнувшись в пол потухшими глазами, пока его не окликнули снова.
Что рука! Рука заживет, и следа не останется, а сердце… Поздно. Все поздно, замкнулся парнишка.
Погасил господин огонек и не задумался.
Не то что бы Фесс был по пути, или корабли нуждались в заходе в гавань, да и положение Филиппа Кера было таковым, что он давно мог не отлучаться из конторы, пересчитывая с компаньонами барыши, положившись на помощников и приказчиков. Особенно после того, как недавно с выгодой приобрел перспективные серебряные рудники. Поездка целиком была не столько необходимостью, сколько данью некоторому духу авантюризма, а заход в Фесс служил благой цели наладить с найденным братом хотя бы какие-то отношения.