Айсен шел, не видя дороги перед собой. Почему-то казалось, что любимый вот-вот догонит его, окликнет, остановит и скажет, что он снова ошибся, чего-то не понял и позволил страхам взять верх.
Скажет, что любит.
Или просто обнимет молча…
Обмани хотя бы!! Любимый…
Мне хватит, я же поверю… Всему поверю уже.
Легко обмануть того, кто хочет обмануться, и даже шлюхам врут о любви! К добру ли к худу, Тристан с ним безжалостно честен. Он способен ухаживать, беседовать, устроить восхитительную прогулку и подарить умопомрачительную ночь страсти, но в самом главном никогда не солжет. Просто тогда, три года назад, наивный мальчик впервые столкнулся с лаской и принял ее за нечто большее, а теперь все повторилось. Только рабу достаточно было щелкнуть пальцами, а свободных принято очаровывать…
«Рядом с тобой я схожу с ума…» — это можно назвать как угодно: влечением, наваждением, одержимостью, страстью… Но не любовью.
Что ж, когда разбиваются мечты, — это больно. Но когда уже не о чем мечтать и не во что верить, а слово «ждать» означает лишь следующий год в отмеренной череде — тогда понимаешь, что значит действительно умереть.
Любимый… Неужели я совсем ничего для тебя не значу?
Я отдал тебе всего себя, но тебе было этого мало!
Я ждал тебя столько дней, но тебя это не тронуло.
Я изменил себя ради того, чтобы быть вместе, — но ты не понял.
Я ничего не просил взамен, и ты не пожелал подарить даже иллюзии.
Ты смотрел со стороны, как я умираю без тебя, но не подошел, чтобы прекратить это. Ты пришел, когда хотел и снова взял то, что хотел, отбросив все остальное… За что?
Растоптанные осколки разбитого сердца медленно осыпались в пыль, под ноги безразличных прохожих. Айсен из последних сил пытался взять себя в руки, хотя бы внешне изобразить спокойствие, зная, что куда бы он не пошел, его не оставят самому себе, — а именно этого сейчас хотелось больше всего.
Нет, его не будут донимать расспросами, но взгляды, полные сочувствия, резали хуже ножа и вряд ли он смог бы это выдержать. С другой стороны, Кантор наверняка душу вынет! — Молодой человек остановился и, растирая ноющие виски, попытался определиться, куда же ему все-таки идти.
От нелегкого выбора его избавили самым неожиданным способом:
— Вот, кто нам нужен! — расплылась в довольной улыбке физиономия отца Конана, обнаружив искомого прямиком у порога храма Божьего. — Пришел ли ты покаяться в грехах?
— Нет… — растеряно выдал Айсен первое и самое правдивое, что пришло на ум.
