— Нет, — по-прежнему кратко ответил Айсен, отворачиваясь.
И все-таки улыбнулся: у юноши перехватило дыхание, — такой пронзительной была эта улыбка, что казалось, в груди резануло до крови! Новый вопрос он решился задать только у самых стен:
— А… метр Грие?
— Он бы не отказался, — почти равнодушно отозвался молодой человек, все еще целиком погруженный в свои мысли.
— Почему? — вырвалось у юноши. — Если тебе нравятся мужчины…
После этого сумбурного вопроса с предельно ясным подтекстом Айсен все-таки остановился.
— По-твоему, это значит, что мне должны нравиться ВСЕ мужчины? — ровно уточнил он. — И я должен спать со всеми, кому приспичит?
— Айсен, я не это… я не имел виду… — Алан вновь стал густо багрового цвета, глядя на него несчастными глазами, и чувствуя себя едва ли не большим мерзавцем, чем все хозяева Айсена вместе взятые.
— Не ты один так думаешь, — устало сообщил молодой человек.
После недолгой заминки, Алан все же догнал его и пошел вровень.
— Я не думаю о тебе дурно! — тихо, но твердо сказал он.
— Спасибо, — благодарность прозвучала с тоскливой усмешкой.
Само собой, что миновать недреманное око мадам Кер, можно было даже не пытаться! Как и сделать вид, что ничего не случилось. Юноша открыл рот, собираясь духом и не представляя как объяснить их раннее появление да еще без сестры, но Айсен его опередил, ответив на вопросительно приподнятые брови мадам Мадлены:
— Мне стало нехорошо, и Алан меня проводил, — в принципе, он не соврал ни в едином слове!
— Надеюсь, ничего серьезного? — только и спросила женщина.
И тон, и взгляд ясно сказали, что обмануть ее не удалось, — во всяком случае, тому, к кому она обращалась прямо.
— Нет. Наверное, в воде слишком долго пробыл, — улыбка у Айсена вышла немного вымученной, но в целом вполне естественной.
— Конечно, — покачала головой Мадлена, не сводя с него изучающего пристального взгляда. — Иди отдохни…
Молодой человек стал медленно подниматься по лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке, но женщина обернулась к сыну не раньше, чем раздался звук, закрывающейся за ним двери.
— Матушка, простите, я объясню, но только когда вернется отец! — почти твердо сказал Алан.
Необыкновенно взволнованный и растерянный вид сына встревожил Мадлену еще больше, единственное, что успокаивало, что если бы случилось, что-то страшное, ни Алан, ни Айсен не стали бы отговариваться, сразу же рассказав старшим.
К счастью, долго ждать и изнывать в неизвестности не пришлось, а вернувшийся Филипп тоже встревожился, уловив серьезную, если не отчаянную решимость сына. Правда, когда дошло до дела, юноша смешался совершенно, не зная с чего начать: с провокационных расспросов Фей о возможности связи между мужчинами…
