Основные дискурсивные элементы писательского мифа, данного в форме рассказа: рай / ад, православная гармония деятельной любви / логика эгоистического сознания. Логика привнесена в русскую культуру западной цивилизацией, просвещением, «чужим» враждебным миром. «Сон смешного человека» написан в духе многочисленных более поздних пророчеств о культуре, сердцевиной которой является вера, а причиной гибели – цивилизация и интеллигенция. В литературно-дискурсивной форме возникает означающее, и связь между личным переживанием и дискурсом создает художественное произведение, которое можно определить как значение.
Логическое мышление интеллигенции – синоним парадоксализма, мифологическое мышление народа – синоним правды – логики другого порядка. Достоевский утверждает принципиально нелогичный характер особого сознания народа, тем самым не утруждая себя обоснованием и определением специфики уникальной способности к всемирной отзывчивости, которую он ему приписывает. Отсюда ясно, что и поступки, совершаемые на основе этой способности к эмпатии, не требуют ни размышлений, ни выводов, так как находятся по другую сторону от рассудочного понимания и логики. В такой интерпретации, русский народ – всецело продукт веры и ее основных мифообразов.
Парадоксалисты же – это те, кто отбрасывают нравственные и духовные категории жизни, и в тоже время, опровергают все законы формальной логики и здравого смысла. Не имеют логического обоснования, а значит, и смысла, с точки зрения парадоксалиста, все идеи, замешенные на любви к Другому – Христу, ближнему, родителям, природе, миру, женщине. Нельзя объяснить или логически доказать, почему любить – жить для другого, поступаться своими желаниями – обязанность и сущность человека. Любовь к другим – ближним или дальним – абсолютно бессмысленна с точки зрения формальной – эгоистической – прагматической логики индивидуалиста. (Также нельзя логически объяснить, например, православную природу мышления, декларируемую И.В. Киреевским).
Точно также парадоксалист бунтует против стены формальной логики, вполне понятной и близкой массам. 2+2=4 – это не его формула. О близости рассмотрения логики парадоксализма кантовским антиномиям много написано в исследовательской литературе[130]. Парадоксализм стал основой этики «нигилятины» – всеотрицания и насмешки над религиозными идеалами, ценностями, духовными приоритетами людей. При этом ценности имеют значение. Достоевский уловил в русской интеллигенции, хотя только в форме ее парадоксальности, то, что можно назвать феноменологическим основанием ее концептуализации – перенесение религиозных чувств и концептов в сферу социальной жизни и материалистических деклараций по ее преобразованию. Не страшен обыватель, который развился до состояния «равнодушного жирного человека»; ужасно, когда логик становится парадоксалистом, а последний – страдальцем за человечество. С.Л. Франк такое состояние назвал «общественным», противопоставляя его подлинно религиозному. «”Общественник” презирает заботы и жизненные нужды, когда они касаются одного человека, и поглощен теми же заботами, если они относятся ко многим, к “большинству” или “обществу”»
