. Концепт всегда есть нечто конкретное, «он одновременно историчен и интенционален, он является той побудительной причиной, которая вызывает к жизни миф»
[128].
Через концепты в миф вводится новая событийность. Например, конкретные рассуждения о католицизме, о близости католической веры и идеологии социализма, декларированные в «Дневнике писателя» (Достоевский, 26, 89–91), были затем воплощены в поэтическую форму «Легенды о Великом Инквизиторе» (название поэме дал, как известно, В.В. Розанов), которая наделила их метафизической мощью реальной оппозиции России и Запада. В «Легенде» всего лишь отражены многие субъективные представления русской интеллигенции о Западе и России, Христе и Антихристе, свободе и благополучии, приведшие к политической деформации русского оппозиционного сознания. Однако, благодаря гению ее автора, кажется, что Достоевский через литературу пробивается к платоновским вершинам онтологического схватывания вселенского смысла, ставящего Россию (русских) на вершину Спасителя и всемирного спасения.
Текст как «слово-миф» моментально вызывает реакцию, то есть воспринимается читателем как факт, как истина, как глубинный смысл, будучи лишь системой дискурса и существуя по закону языка, отражая субъективные взгляды их автора. (Недаром же он написал поэму). Реальность в этом контексте деструктурирована и обессмыслена. Структуру и смысл она обретает в коннотационном пространстве текста, которое репрезентируется как культурное основание самой реальности, отраженное в тексте через слово.
Художественным примером индивидуальной перекодировки христианского мифа о грехопадении в литературную форму рассказа, данного в «Дневнике писателя», является, например, «Сон смешного человека»[129]. «Сон» – это новое прочтение и субъективная интерпретация христианского мифа о рае и грехопадении, описанная через противостояние, столкновение двух логик: мифологической и рациональной. Мифологическое мышление – синоним чистоты и невинности «первобытных» людей (коннотация просветительских идей о природном человеке) – было разрушено одним циником (коннотация западника – русского интеллигента, материалиста), носителем рационального мировосприятия, который стал символом змея-искусителя, ввергнувшего невинных и чистых людей в ад грехопадения. В данном случае рационализм, логика есть синоним эгоизма, индивидуального я, этического релятивизма и нигилизма, то есть всех тех ассоциаций, которые писатель прочно связал с феноменом русской интеллигенции, «ответственной», с его точки зрения, за уничтожение моральной чистоты русского народа, разлагающей устои коллектива, его веру.
