— Так что Нищенков? — оборвал его стенания петербуржец.
— Обещал удвоить караулы. Да, кстати, чуть не забыл. Их высокопревосходительство просил вам передать, что поручик, не помню его фамилию, вернулся. И надо бы вам с ним встретиться.
— Насников?
— Вроде да.
Тут подошел Азвестопуло с телеграфной лентой в руках. Это был юз от Департамента полиции. Тот переправил запрос Лыкова в МСП[45]. И там отыскали и расспросили Раевского. Преподаватель духовного училища пять лет назад заведовал Старицким приютом для сирот-сахалинцев. Мальчика Тертия Почтарева он вспомнил сразу и сообщил, что тот безусловно был нездоров психически. Мучил кошек, убил приютскую собаку, постоянно дрался со всеми. Он впадал в состояние несдерживаемой агрессии и мог из-за пустяка изувечить сверстника. Почтарева боялись и избегали с ним ссориться. Мальчишка запугал весь приют. Когда сирот увезли в столицу, Раевский облегченно вздохнул.
— Вырастили змееныша, — подвел итог начальник отделения. — Жалко, его японцы не прикончили…
После беготни последних дней наступила пауза. Лыков с Азвестопуло отпросились на сутки и ушли к себе передохнуть. Надо было повидаться с Насниковым. Им уже было что рассказать поручику; члены банды теперь известны поименно. Но сначала следовало перевести дух. Даже молодой помощник ежесекундно громко зевал.
Питерцы позавтракали в ресторане гостиницы и завалились спать. Через три часа они проснулись посвежевшие, и Сергей аккуратно расспросил шефа о нападении Чумы. Тот рассказал все без утайки: и как испугался, и как улепетывал со всех ног. Азвестопуло отнесся к этому со всей серьезностью:
— Где-то предатель. Только вы удачно раскололи Кувалду, как на другой день его застрелили при попытке к бегству. Едва вышли на членов банды, как вас подстерегли на улице. Тут не случайность, тут измена.
— Я сам так же думаю, — признался статский советник. — Две осечки подряд. Но кто банкует против нас?
— Тот, кто по-настоящему руководит китайской полицией, — уверенно заявил Сергей.
— Тунитай? Но почему ты так уверен?
Азвестопуло разгорячился:
— Предложите другую фамилию! Или включите голову, как я.
— Не забывайтесь, господин коллежский асессор, — делано рассердился шеф.
— Виноват-с, вашескродие. Но я рассуждаю логически. Этот таинственный китаец правит бал в туземной полиции. Которая, в свою очередь, является частью полиции владивостокской. Значит, ее желтокожие чины ходят на совещания к полицмейстеру, читают секретные бумаги, участвуют в облавах. То есть допущены к внутренней жизни на Суйфунской. Если держать ушки на макушке, можно узнать все что хочешь. Вот Тунитай и проведал. И нанес удар.
