Затем три трупа и пустой ящик обнаружили на Седанке, в пятнадцати верстах от Владивостока. На этот раз пострадала 9-я Сибирская стрелковая артиллерийская бригада. Негодяи опять завербовали продувного ефрейтора, но, кроме него и часового, прикончили еще и писаря, не вовремя засидевшегося в комнате казначея. Смерть всех троих была так же ужасна, как и в предыдущих случаях.
Седанка — дачный пригород столицы Приморской области. Труп ефрейтора валялся под забором резиденции епископа Владивостокского и Камчатского Евсевия. Все вместе это привело к тому, что дело о грабежах в дальневосточных полках легло на стол военному министру. Сухомлинов в тот же день обратился к министру внутренних дел Макарову и попросил подсобить местной полиции пресечь бандитов. Тот телеграфировал генерал-губернатору Приамурского края Гондатти: почему его сыщики не справляются? какая нужна помощь? Шталмейстер ничтоже сумняшеся ответил: прошу командировать статского советника Лыкова, он разберется.
Гондатти помнил Лыкова еще по делу об очистке от разбойников Амурской железной дороги. Тогда на стройку съехались сотни негодяев и сделали жизнь населения невыносимой. Генерал-губернатор пожаловался Столыпину, и тот прислал Лыкова с Азвестопуло. Которые в три недели вывели всю нечисть… И вот теперь грозный волкодав опять понадобился.
Макаров, мелкая душа, был только рад. И приказал немедля отправить статского советника в Приморье. Директор Департамента полиции Белецкий напомнил министру, что сыщик едва оправился после тяжелого ранения, но тот слушать не стал. Исполнять, и все! А через день вылетел в отставку.
Заступивший на его должность Маклаков не решился отменять приказ своего предшественника. Тут еще Гондатти отстучал новую депешу: во Владивостоке неизвестная банда режет китайцев, трупы валяются прямо на улицах, шлите подмогу — Лыкова!
Директор вызвал Алексея Николаевича, показал ему телеграмму генерал-губернатора с визой нового министра: «Немедля помочь». И сказал со вздохом:
— Я пытался тебя отстоять — не вышло…
— Раз надо, я поеду.
— А как со здоровьем?
Лыков подмигнул Белецкому:
— Пятак согнуть?
Действительный статский советник спросил шепотом:
— Опять портишь казенную монету? Вернулась силенка?
— Вроде да.
— Как у тебя с текущими делами? Как с «иван иванычем»[2]? Сумеешь отлучиться надолго?
— С ним сейчас пауза, как раз могу.
— Езжай! — решительно приказал директор. — Грека с собой возьми, он у тебя любит прогонные.
