Иван Поликарпович посмотрел на него проницательным рентгеновским взглядом.
– Хотя во всех бедах виноваты взрослые, породившие наших детей и внуков. В том числе и я.
Грубин усмехнулся, встал.
– Думаю, не ошибусь, если промолчу, как говорил тот же одессит. Я вас услышал, Иван Поликарпович, и помогу увеличить срок уплаты долга. Вряд ли начальство согласится оттянуть его на год, но на месяц точно. Справитесь?
– Спасибо, мил-человек. – Старик с трудом поднялся, опираясь на костыли. – Век не забуду. Я уже позвонил сестре, обещала помочь, так что справлюсь.
Вышли в прихожую.
Напарника на стуле уже не было.
– Вы с ним дружите? – внезапно спросил Иван Поликарпович.
– Что вы, это просто сопровождающий, нам велено ходить парами.
– Остерегайтесь его. Мелкие люди с мстительным характером очень опасны.
– Ну, мелким его не назовёшь.
– Я имел в виду не габариты.
– Понял, спасибо, и до свидания. Позвоню вам к вечеру.
Дверь отрезала фигуру учителя, но светлый взгляд его остался в памяти Валеры надолго.
Бык встретил инспектора на стоянке авто: ездили судейские на служебной «Ладе Шторм». Вид у него был как после ночной попойки.
– Подписал? – спросил он угрюмо.
– Что? – Валера занял место водителя.
– Официалку. Когда оценщиков вызывать?
– Не будем никого вызывать.
Бык выкатил глаза.
– Ты охренел, баклан?! Нас же уволят на хрен!
– Не уволят, я поговорю с начальством.
– Да пошёл ты! Совсем башка поехала! Я всё доложу комиссии!
– Докладывай, – равнодушно сказал Грубин, трогая «Ладу» с места.
До здания судебной Коллегии они больше не разговаривали.
Но бывший учитель физики оказался прав.
Бык, затаивший злобу на напарника после случившегося в квартире Ивана Поликарповича, заявился к руководству комиссии первым и накатал жалобу на Грубина, в которой правды было всего на десять процентов, но которая была воспринята главным администратором судебной комиссии Ребеккой Умкиной не как простое нарушение этики, а как преступный сговор с должниками «с целью получения взятки за оттяжку срока выплаты кредитов».
Строгая шестидесятилетняя «дама с убойным взглядом» вызвала Валеру и, не выслушав инспектора как следует, заявила, что, если он не хочет тяжёлых последствий «сговора», пусть увольняется и не ищет правды. Именно так это и прозвучало:
– И не ищите справедливости, Грубин. – Умкина криво усмехнулась. – Нам не нужны сотрудники, имеющие своё мнение по поводу выполняемой работы.
Валера сдержался с трудом.
– Хорошо, я напишу заявление. Но неужели у вас нет сердца, Ребекка Леонтьевна? Я ведь ничего плохого не совершил, только хотел помочь человеку, трудившемуся на благо страны шестьдесят лет. Очень прошу, помогите Ивану Поликарповичу Снегину выжить в этой ситуации. Подождите хотя бы месяц, и он расплатится с банком.
