— Милости прошу. — Сергей, сидя в кресле возле камина, кивнул на свободное.
Живое пламя уютно освещает кабинет, ровное тепло расходится приятными волнами. Это не лишнее: сентябрь в Москве выдался промозглый.
— И что же у нас такое срочное?
— Вопросик, Учитель, насчёт прибора. Шефской помощи жажду.
— Эх, Палыч, мне бы твои проблемы, — лукаво сощурился. — Слушай, а тебе это на кой? Никак меня перегнать вознамерился?
— Ей-богу, сенсей, чистое любопытство. Готов на полиграфе присягнуть. Левую руку на рельсы и всё такое…
— Переигрываешь, ученичок, переигрываешь. А кстати, ты слышал: в Африке самая маленькая птичка водится? И знаешь, как называется?
— Колибри, что ли?
— Вот и нет, ещё мельче птичка-то. А название схожее, тоже на «и» заканчивается. И с ударением на неё же. Не догадался? NEPIZDI[11] называется.
— Колоритно. Прости, начальник, если можешь. Просто сглазить боюсь.
— Ладно, давай работать. Стой, ты же знаток анекдотов. Давай так: я начну, а ты закончишь.
Ага, его любимый метод. Кинет тебе полмысли, а ты ходи, додумывай.
— Итак, о приборе. Однажды у Ходжи Насреддина спросили: как отличить ядовитую змею от неядовитой?
— «По укусу, — ответил Ходжа. — Укус ядовитой змеи обычно смертелен».
— Молодец! Ещё вопросы? Свободен.
Ну и что? Анекдот я и без него знал. Но понимал и другое: проблема решена.
— Спасибо, шеф.
— До встречи. О птичке не забывай.
Из кабинета я вышел, обогащённый новейшими познаниями в орнитологии и озадаченный мудростью бессмертного Ходжи.
Вы можете спросить вслед за Сергеем: на кой тебе это ляд, Александр Павлович? К чему прибор да метод, если главного, тех самых тридцати лет, — нету?
Открываю карты. Да, лишних годиков пока не имеется; но их, как выяснилось, можно добыть. Узнал я о шансе случайно, и не благодаря Академии, а чуть ли не вопреки.
Случилась эта история в прежний мой визит.
Так бы и внимания не обратил. Ну, стоят себе члены Академии (двусмысленность получилась, ну да ладно), человек десять-двенадцать, беседуют. И что тут такого? Но странное дело, расположились сотруднички на отшибе, за большой колонной, будто прячутся. А главное, уж очень разношерстная компания. Что удивило особенно: очкастая Мария и два музыканта-педика рядышком. Пардон, гея.
Кстати, недавно принимали работу этих музыкальных вьюношей, заявку на второй уровень. Ну, скажу я вам! Я-то считал, что они, геи, только тем и занимаются… в общем, это самое. А тут послушали-посмотрели (это про их работу) — слёзы в глазах.
