Думал, что уже видел максимальный размер глаз этой доброй женщины. Так нет же, ни разу не угадал. Они распахнулись от изумления, став почти круглыми, а брови изогнулись двумя «домиками». Рот приоткрылся, мара Исия на некоторое время подзависла, застыв в виде живой статуи, но профессионализм взял верх над эмоциями, она отмерла, одобрительно улыбнулась мне и дала отмашку служанкам, чтобы те занялись прямыми обязанностями.
Девушки шустро метнулись кто куда: две начали наливать воду и готовить всё необходимое, а остальные рассыпались по спальне, раздвигая тяжёлые шторы, меняя постельное бельё и застилая кровать, а также ликвидируя беспорядок, который напоследок оставила в комнате прошлая хозяйка теперь моего тела.
Наконец ванна наполнилась, и мара Исия пригласила меня купаться. Я шёл на «помывку», а в душе царил полный раздрай. Просто до безумия хотелось стать чистым и понежиться в горячей воде с приятным ароматом, что уже почувствовал нос, но присутствие целой толпы миленьких служаночек и одной ещё нестарой женщины очень смущало. Я, конечно, не прочь порезвиться с девушками и даже пригласить их разделить моё омовение, но при других обстоятельствах. Оголяться прилюдно в данном случае не намеревался. К тому же не хотел, чтобы их руки прикасались ко мне. Только не к этому телу. В очередной раз помянул «добрым, тихим словом» раздолбая-хранителя, который либо подстебнулся, либо что-то напутал. Нет бы внедрить меня в тело правителя типа шаха, у кого целый гарем красавиц на любой вкус и цвет. А тут… одно, в общем, расстройство.
Остановившись перед ванной, прислушался, как другая часть моего «я» начала рефлексировать при виде такого количества воды, но усилием воли подавил в зародыше это вредоносное состояние и обернулся к толпе женщин.
— Я бы хотел…а остаться одна, — произнёс, запнувшись и чуть не выдав себя с головой.
— Грасия, я не могу этого допустить. А вдруг вы поскользнётесь и упадёте? А вдруг вы не справитесь со своим страхом? — покачала головой камеристка, которая, о слава местным богам, не заметила оговорки.
— Хорошо. Останьтесь только вы, мара Исия. Вы же справитесь одна, если я буду вести себя спокойно?
Повинуюсь жесту старшей, девушки покинули комнату, а я отдался в руки единственной женщины, к которой у Сины была симпатия и даже некоторое доверие. Камеристка сняла с меня эту ужасную спальную рубашку, панталоны и помогла забраться в ванну. Я осторожно погрузился в воду, пряча тело под воздушной и ароматной пеной, цыкнул на вредоную фобию и загнал её в самый дальний уголок подсознания. Закрыл глаза и позвал фобию обратно, чтобы она оценила всю прелесть того, чего так глупо боялась. Кажется, ей понравилось, потому что она растворилась без следа и более не мешала мне наслаждаться. Ка-ее-ф!
