Но неважно!
Пронзительный летний день, ледяной высокогорный воздух, веселый дракон под ногами и счастливые до хрипа вопли — я подозревала, что это может оказаться самым счастливым эпизодом моего попаданства.
Когда мы наконец приземлились на поле, заросшим клевером и желтыми лютиками, меня аж ноги не держали. Артура, впрочем, тоже. Он слабо махнул нойдичу, что-то сказал на своем магическом языке, и дракон, вновь почтительно поклонившись, упорхнул за горизонт.
Мы же сначала сели на траву, а потом, оценив свои силы, поочередно упали на нее.
— Меня тошнит, — сказала я таким идиотски-радужным тоном, будто это была лучшая новость дня. — Идеально!
— Ты весьма парадоксальный человек, мисс Вилка… — пробормотал Артур, прикрыв глаза.
О! Меня повысили до «мисс»! Немного невовремя, немного неуместно, но приятно!
— Нет, просто люблю американские горки.
— Что это?
Я рассказала…
Артур задал уточняющие вопросы. Я с энтузиазмом углубилась в экскурс по миру земных развлечений.
Очень нескоро Эдинброг спохватился, собрал себе в волевую кучку, поднялся и сказал:
— Ну что, давай тренироваться.
— А может, еще полежим? Так хорошо на солнышке!
— Хм. Ты знаешь принцип «подобное притягивает подобное»?
— Эм. Ну да?
— Полежим сейчас — будем потом еще дольше лежать. После экзамена. В лазарете. Разбитые нимфином в пух и прах. Так что подъем, фамильяр!
* * *
Мы практиковались без передыха до самой ночи и вернулись в академию совсем без сил.
Я давно так крепко не спала, как после этой тренировки! На следующее утро Артур утверждал, будто во сне я требовала, чтобы меня превратили в нойдича — чтобы самой летать. Я вещала так убедительно, что в какой-то момент он чуть было не поддался на уговоры.
— Ты обещала, что если я полечу в горы на тебе, что наши припасы для пикника не помнутся, а ты покажешь мне небо в алмазах, — ехидно докладывал он за чашечкой кофе.
— Какой позор… Спи в берушах, Эдинброг!
— Что такое беруши? — любознательный, ишь ты…
И вновь день в горах!
И вновь напряженная, но интересная учеба.
На самом деле, основных техник боевого взаимодействия колдун-фамильяр имелось всего десять штук. Они были достаточно простыми — под интеллект животного. Поэтому с ними мы разобрались шустро.
Основная работа заключалась в том, чтобы выстроить стратегии битвы. Вот тут-то и крылось наше слабое место. Приходилось учитывать, что я, в отличие от нормальных спутников, не шустрая и не мощная, не верткая и не летающая, не могу спрятаться в кармане у Артура или спугнуть пуму (а заодно и экзаменаторов) поистине царственным рыком… Торчу вместо этого в центре арены, как каланча, и «всем своим видом провоцирую и умоляю вывести себя из игры первым делом» (по словам Эдинброга).
