Джонатан поспешно убрал руку. Он не нуждается в ее сочувствии! Он мужчина, черт побери! Он не беспомощен!
– Я принесу документы, – сухо произнес он, стараясь не смотреть на Лизетт, на лице которой отразилась боль, как от открытой раны.
Вскочив на ноги, Джонатан прошел к шкафу, в котором были спрятаны телевизор и другое оборудование, и выдвинул ящик. Вместо того чтобы держать документы в домашнем рабочем кабинете, где на них мог наткнуться кто угодно, он предпочел хранить их вместе с проводами и аккумуляторами.
На кремовой папке стандартного размера золотыми буквами было выписано название юридической фирмы. Папка была тяжелой и имела внушительный вид.
– Хочешь пройти в кабинет, где ты могла бы разложить все бумаги и внимательно прочесть их? – спросил Джонатан, оглядываясь на Лизетт.
Она покачала головой:
– Мне хватит журнального столика. Садись рядом, будешь мне все объяснять. К тому же я тебе доверяю. Мне не понадобится вчитываться в них.
– А следовало бы, – возразил Джонатан.
– Я же сказала, что мне не нужны твои деньги.
Джонатан против воли улыбнулся. Он сел рядом с ней, и его тут же окутал соблазнительный аромат лимона, исходивший от ее волос. Откашлявшись, он открыл папку и положил ее на полированную деревянную поверхность.
– Вот, изучай. Дай знать, когда закончишь.
Лизетт склонилась над документами. Раньше они вместе готовили множество договоров, однако им не доводилось работать с таким, как этот. Сидя рядом, Джонатан наслаждался близостью Лизетт. Она истинная женщина, думал он. Женщина, на которой он надеется жениться. Ради удобства, естественно. И еще потому, что она может сохранить его тайну и обязательно ее сохранит. Однако, как он ни старался и ни уговаривал себя, у него не получалось взглянуть на ситуацию как на еще одну сделку.
Джонатан обратил внимание на то, что она лишь проглядывает бумаги, предварительно читая заголовки. Он включил в договор щедрое посмертное содержание для своей будущей вдовы и ежемесячные выплаты на ее расчетный счет в течение того срока, что она будет его женой. Поэтому ее молчание нервировало его. Возможно, все условия, изложенные на бумаге, вызвали у нее определенные сомнения?
