Вторая была блондинкой. Она как-то странно кривила рот, когда разговаривала, и, казалось, выплевывала каждое слово в отдельности. Лицо ее всегда выражало такое безнадежное отчаяние, что у клиентов появлялось невольное желание утешить бедняжку.
— Нет, нет, донья Росарио! Не надо, хватит!
— Но у меня прекрасно получается, сама посуди. — Старушка сложила ладони рупором и закричала фальцетом: — Испанцы! С этой исторической площади, свидетельницы нашего былого величия, я хочу…
— Отлично, отлично! Хватит!
— Тебе, правда, нравится, дочка?
— Очень.
Я медленно пил двойной карахильо[3], сидя у стойки напротив первой Пепы, сдвинувшей очки на лоб и крутившей в руках деревянную зубочистку.
— … туда ходят педерасты и эти сумасшедшие… ну, как их… травести. Все они приходят по своим делам и ни во что не вмешиваются.
— Случаются драки? — спросил я.
— Нет, все спокойно. У них свои интересы, я же тебе говорю.
Старушка дожевала последнюю креветку и расплатилась.
— Я подражаю Хесусу Эрминда', и у меня очень забавно получается, очень.
— Прекрасно, расскажешь в другой раз.
Старушка ушла, а Пепа-блондинка присоединилась к нам.
— Пристала, сил нет. Никак не отвяжешься.
— Она нас достала, — объяснила Пепа-брюнетка. — Решила на старости лет вернуться на сцену и выступать в пародийном жанре.
— Надоела до чертиков. А ты что здесь делаешь? Что ты у нас забыл?
— ….. Ему нравятся артисточки, — внесла ясность черная Пепа. — Вот в чем его проблема. Правда, Тони?
— Я тут спрашивал у Пепы насчет „Рудольфа“.
Только этого не хватало! Еще один ненормальный. Решил связаться с травести? Боже мой, разве сейчас есть мужчины!
— В первый раз слышу, что там собираются травести. Ты случайно не перепутала?
— Хватит заливать… видать, захотелось попробовать. Нечего прикидываться.
— Я не прикидываюсь.
— Это сейчас в моде, — заверила меня черная Пепа. — Все ищут острые ощущения.
— Ничего нового в этом нет. У меня был двоюродный брат, который выступал на сцене, наряженный под итальянскую певицу Глорию Лассо. Однажды ему даже удалось победить на конкурсе песни. Как-нибудь расскажу вам эту историю.
— Врешь ты все, только у тебя не очень получается.
— Ладно, давайте всерьез. В „Рудольфе“ собираются только травести?
— За это я ручаюсь. Еще один карахильо?
— Нет.
Я достал сигару и стал медленно ее раскуривать.
Послушай, Тони, — сказала блондинка, — ты, кажется, работаешь на Драпера?
— Выполняю иногда его поручения.
— А наше ты не мог бы выполнить?
