— Тони Романо, да?
— Вот именно.
— Ты под этим именем выступал на ринге?
— Разные были имена: Кид Романо, Тони Романо… и другие.
— Говори мне тоже „ты“.
— Хорошо, Кристина.
Она откинулась на спинку софы и о чем-то задумалась. Робкой она явно не выглядела. Наверно, слуги, окружавшие ее с детства, и все эти супермаркеты и заводы, владелицей которых она стала в более зрелом возрасте, прекрасно лечат от робости. Я наблюдал, как она, не поморщившись, отпила большой глоток джина, изготовленного Хусто. Вот бы ему на нее посмотреть! Надо будет рассказать старине Хусто.
— Восхитительно, — промолвила наконец она. — Просто восхитительно.
— Что именно?
— Да все это, — она обвела рукой комнату. — Я сижу здесь с боксером, слушаю сентиментальные болеро и пью жидкость для чистки металлических изделий. Полный восторг. Сколько лет я не слушала болеро! Мне казалось, что они уже давно не существуют.
— Манолита Саседон очень любила болеро. Она была романтичной.
— Кто такая Манолита Саседон?
— Одна приятельница, которая прекрасно готовила жареные перцы. Без оливкового масла, очень нежные. Если тебе не хочется слушать болеро, я выключу приемник.
— Нет, почему же? Мне нравится… болеро, приемник, твой дом… джин… Жаль только, что я не люблю жареные перцы. Выпьем за это.
Мы подняли стаканы и выпили. Я снова налил себе. Сам не знаю почему, но в эту минуту я подумал о Луисе Роблесе. Представил себе ее и его в любовном экстазе, за обеденным столом, обсуждающими свои семейные проблемы. Но он был мертв, а она пила со мной джин дона Хусто.
Подавшись чуть-чуть вперед, она поставила на столик пустой стакан.
— Плесни мне еще немного своего джина.
Я плеснул, она сама положила лед, встряхнула стакан и отпила немного.
— Знаешь, я тебя представляла совсем другим.
— Каким же?
Она пожала плечами.
— Луис часто рассказывал о тебе. Стоило собраться друзьям, как он тут же начинал рассказывать о своей службе в армии, о своем друге, который учил его боксу. Настоящий боксер! Я все эти ваши истории знаю наизусть. Вот мне и захотелось познакомиться с тобой… Слушай, вы, кажется, недавно виделись с Луисом?
— Он заходил пару дней назад. Посидел минут пятнадцать — двадцать и ушел. Больше я его не видел.
— Луис тебе что-нибудь рассказывал?
— Да нет, ничего особенного… сказал, что хочет снова встретиться.
— Луис был очень странным… Иногда мне кажется, что я так и не сумела понять его до конца.
— Мне он никогда не казался странным.
— Есть вещи, о которых друг ничего не знает и даже не подозревает и которые знает только жена. Понимаешь?
