— С 1963 по 1967-й он преподает в университете, читает лекции по организации предприятия на экономическом факультете. С тех пор дела его пошли в гору. В шестьдесят четвертом он женится на Кристине Фуэнтес. Медовый месяц они проводят в США, а потом остаются там учиться в аспирантуре. В Штатах он защищает диссертацию и становится руководителем «мозгового центра» АП ЕСА.
— АПЕСА?
— Ты что, не знаешь, что это такое?
— Не знаю, меня такие вещи не интересуют. Скажи лучше кому-нибудь из твоих людей, чтобы меня отвезли домой. Мне нужно работать.
— У полиции нет такси… АПЕСА — акционерная компания, производящая продукты питания… Целая сеть супермаркетов в Мадриде, Барселоне и других городах. Перспективный план развития предусматривает организацию супермаркетов еще в шести крупных городах. Кроме того, у компании несколько консервных заводов и много другой собственности.
Я кивал головой, не вслушиваясь в его слова. В памяти всплывал Луис Роблес, которого я знал когда-то, во времена службы в армии. Парень из нашей компании, любивший говорить о новой жизни, без богатых и бедных. Я поднял голову и опять окинул взглядом роскошный холл, погруженный сейчас в тишину. Стильная, не бросающаяся в глаза роскошь, все сделано не напоказ. Уютная обстановка, располагающая к счастью. По крайней мере, у Луиса был хороший вкус.
— И он покончил с собой, — сказал я вслух.
— Вот именно, — ответил Фрутос. — Пустил себе пулю в лоб часов в шесть утра. Обнаружил его слуга, когда принес в девять часов завтрак.
— Но почему, Фрутос?
— Может быть, ты можешь ответить на этот вопрос? — Он посмотрел на меня, прищурившись.
— Ладно, ты знаешь, я не люблю загадок. Спасибо за то, что предоставил мне возможность увидеть труп друга. Уникальную возможность увидеть все в мельчайших подробностях. Ну а сейчас я поехал обедать.
Он снова взял меня за локоть.
— Потерпи еще чуть-чуть. Тони. Мы не закончили. Я тебя подброшу потом куда хочешь, но прежде нам следует повидаться с семьей.
5
Он вежливо постучал в дверь, и мы вошли в комнату, кабинет или библиотеку, с двумя высокими, от пола до потолка, окнами, затянутыми белыми шторами, которые смягчали яркий свет, лившийся из сада.
В комнате сидели трое. Две женщины, одна из них в возрасте, и судья с рычащим голосом, что-то внушавший собеседницам. При нашем появлении он удивленно поднял брови.
— Что случилось, комиссар?
— Ничего. Я хотел бы выразить сеньорам соболезнование, — ответил Фрутос.
