Собеседница Геста трещала без умолку, и ему пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы отвлечь ее от вопросов внутренней политики Дождевых чащоб и переключить на другую тему. Геста интересовали сплетни о Кельсингре и в особенности о его собственной жене, но задавать вопросы напрямую он не мог. В конце концов он намекнул на то, что именно Лефтрин впервые заговорил с Советом об экспедиции в верховья реки. Насчет капитана женщина ничего не знала, но зато подробно описала, как «эта выскочка Малта» вмешалась в дела Совета, хотя ее мнения никто и не спрашивал. Подумать только, она заявила, будто ведет речь от лица своего пропавшего брата Сельдена Вестрита, который, в свою очередь, якобы представлял интересы драконов. Ну и ну! Как будто у драконов есть право иметь представителя в Совете! Собеседница Геста подозревала, что утверждение Сельдена о том, что он, дескать, знает волю драконов, являлось очередной уловкой Хупрусов с целью приобрести побольше влияния. Каждому известно, что они мечтают помыкать жителями Дождевых чащоб, а Рэйн с Малтой даже имели наглость объявить себя королем и королевой Старших. В конце концов злопыхательства дамочки наскучили Гесту, однако она долго еще сидела в чайной и болтала, пока не съела последний пирожок. Выходило, что Финбок напрасно потратил целый вечер и несколько монет, поскольку так ничего и не выяснил: похоже, никто толком не знает, что именно «Смоляной» обнаружил выше по течению.
Гест посмотрел в маленькое окошко. Снаружи было темно. Однако в Дождевых чащобах, где густые кроны деревьев поглощали слабый свет зимнего солнца, это был не самый удачный способ определять время. Лучше ориентироваться на собственные ощущения: Гест счел, что просидел тут достаточно долго и ему уже можно возвращаться. Он столбиком сложил серебряные монетки возле своей чашки, встал и покинул уютную чайную. Закрыв дверь, Гест поежился: ветер заметно усилился. Сухие листья, коричневые иголки и кусочки мха сыпались сквозь ветви вниз. Ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы добраться до дерева меньших размеров. Преодолев две лестницы и одну корявую ветвь, он оказался у обшарпанной подвесной конструкции, внутри которой находилось его временное жилище. Когда он дошел до съемной комнатушки, дождь, стучавший по верхним ярусам листвы, добрался уже и до его уровня. Он падал на Геста огромными каплями, частыми и холодными, и грозил превратиться в ливень. Гест утешался тем, что ему, по крайней мере, не придется здесь ночевать. Мало радости, когда твоя спальня раскачивается на ветру, хватит с него и качки на воде.
