– Шея тоже повреждена, – сказала она, отталкивая его руку, и раздраженно потянулась к гребню, чтобы закончить расчесывать спутанные пряди.
И тут же зашипела от резкой боли.
Вывихнутое плечо.
– Помочь? – предложил халиф.
– Нет.
– Я… – вздохнул он.
– Если понадобится помощь, дождусь Деспину, – отрезала Шахразада и попыталась встать, однако халиф поймал ее за талию и притянул обратно к себе.
– Пожалуйста, – прошептал он, утыкаясь носом в еще влажные волосы девушки, – позволь загладить вину. – Шахразада почувствовала, как забилось сердце, когда юноша обнял ее и привлек к себе, и тут же запретила себе даже думать об этом. – Тому, что произошло этим утром, нет оправдания. Я хочу…
– Где вы были? – прервала его Шахразада, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Не там, где следовало.
– Этим утром и прошлой ночью.
– Этим утром я был не там, где следовало. Этой ночью я не был там, где хотел бы.
Шахразада подняла голову, чтобы заглянуть в глаза собеседника, и замерла, заметив его выражение лица.
Халиф крепче обнял ее и наклонился, прижимаясь лбом к ее лбу, проводя свободной рукой по ее коже. Прикосновение казалось мягким и нежным, как прохладный ветер в жару.
– Моя гора из адаманта.
Шахразада невольно прижалась к халифу, выгибаясь под ласками, и ощутила аромат сандалового дерева и солнечного света. Раньше она так старательно избегала любых мыслей о загадочном молодом правителе, что не замечала таких простых, но явных вещей, как запах.
Зато теперь она вдохнула исходивший от него аромат, позволяя ему проникнуть в сознание.
Когда халиф положил ладонь ей на щеку, Шахразада осознала нечто ужасное.
Она хотела его поцеловать.
Только не это!
Одно дело отвечать на поцелуй, к этому Шахразада была готова. Но совсем другое – жаждать этого… Желать расположения халифа. Искать утешения в объятиях убийцы Шивы в случае невзгод.
Это было проявлением слабости.
Осознав это, Шахразада выпрямилась, прерывая момент близости единственным движением.
– Если вы желаете загладить вину, я придумаю способ.
«Который не будет требовать прикосновений», – добавила она про себя.
– Хорошо, – кивнул халиф, убирая руки.
– Есть ли какие-то правила и ограничения?
– Почему все должно становиться игрой? – вздохнул он едва слышно.
– Так есть ли какие-то правила и ограничения, мой господин?
– Единственное правило – желание должно быть выполнимым.
– Вы – правитель Хорасана, царь из царей. Неужели для вас есть что-то невозможное?
– Я просто человек, Шахразада, – ответил он, мрачнея.
