Тогда он взял ее за руку и просто молча сидел рядом, забирая часть боли и делясь силой с помощью простого прикосновения.
Наверняка Тарик мог бы снова разделить с ней печаль. И с радостью бы это сделал.
Ради нее.
Деспина же была незнакомкой. Одной из тех, кто только что пытался убить. Как можно ей доверять?
– Не хочу ничего обсуждать.
Служанка сдалась и медленно кивнула, продолжая водить гребнем по волосам Шахразады. Из-за этого болела шея, но девушка ничего не говорила.
Раздался стук в двери.
– Велите открыть? – спросила Деспина.
Шахразада равнодушно дернула плечом, и служанка отложила гребень, чтобы распахнуть двойные деревянные створки.
«Что еще мне могут сделать?»
Но когда Шахразада взглянула в сторону дверей, ее сердце оборвалось: на пороге стоял халиф.
Деспина молча удалилась в свою комнату.
Шахразада осталась сидеть на месте, перебирая оставленный служанкой гребень и пристально глядя на повелителя Хорасана.
Когда он подошел ближе, то стала видна отметина на лице. Возле челюсти, куда пришлась пощечина, бронзовая кожа стала темнее и приобрела легкий фиолетовый оттенок. Обычно ясные и острые, сейчас янтарные глаза покраснели и выглядели уставшими, будто их обладатель давно не спал. Костяшки на правой руке халифа были сбиты в кровь.
Он рассматривал молчавшую девушку не менее пристально, отмечая и синяки на шее, залегшие под глазами тени и настороженную позу.
– Как рука? – спросил он своим привычным тихим и спокойным голосом.
– Болит.
– Сильно?
– Не смертельно.
Острая шпилька достигла цели: бесстрастная маска халифа на секунду упала, обнажив эмоции. Он шагнул к кровати и сел рядом с Шахразадой. Она поерзала, ощущая дискомфорт от его близости.
– Послушай…
– Что вам надо?
– Хочу загладить вину за совершенный проступок, – после длинной паузы ответил халиф.
– Подобный проступок ничем не загладить! – выпалила Шахразада и медленно выдохнула, глядя прямо в глаза собеседнику.
– Пожалуй, это первые правдивые слова, которые я от тебя слышу, – внимательно рассматривая ее, отозвался тот.
– Как я и говорила, вы не слишком хорошо разбираетесь в людях, – горько рассмеялась Шахразада. – Может, я и обманывала дважды или трижды в своей жизни, но вам не солгала ни разу.
И это действительно было так.
Халиф задумался, после чего наклонился к девушке, отвел в сторону тяжелые влажные волосы и с величайшей осторожностью прикоснулся к ее изящной шее.
Шахразада отстранилась, слегка обеспокоенная искренней заботой, отразившейся на лице молодого правителя Хорасана.
