Стоявший рядом стражник перехватил ее руку и резко дернул назад. Послышался громкий и отчетливый щелчок, и она вскрикнула от острой боли.
Впервые за все время их общения Халид ибн аль-Рашид повысил голос. Затем последовал звук, с каким кулак врезается в чью-то плоть.
– Шахразада!
Она оказалась в объятиях Джалала и почувствовала облегчение, несмотря на то, что глаза опухли от слез, рука болела, а шея горела почти невыносимо.
– Джалал, – прошептала девушка.
– Делам, – выдохнул молодой капитан, осторожно отводя волосы с ее лица и утешая, отводя от края пропасти, за которой царила пустота. Затем он обернулся на шум разъяренных голосов и умоляющих возгласов, чтобы окликнуть: – Хватит, Халид! Все уже закончилось. Нужно отнести ее внутрь.
– Халид? – едва слышно переспросила Шахразада.
– Умоляю найти в своем сердце хоть крупицу милосердия к нему, делам, – печально улыбнулся Джалал и поднял ее на руки. Она обхватила его за плечи и уткнулась лицом в рубаху. – Ведь у каждой истории есть своя история.
* * *
Несколько часов спустя Шахразада сидела на краю постели, пока Деспина расчесывала густые волосы госпожи.
На шее уже проступило пурпурное кольцо синяков. Вывихнутую руку вправили, но Шахразада до сих пор с ужасом вспоминала кошмарный звук, с каким суставы встали на место. Потом она с помощью служанки осторожно приняла ванну и облачилась в удобные одежды, не проронив за это время ни слова.
– Пожалуйста, скажите что-нибудь, госпожа, – тихо попросила Деспина, гребнем из слоновой кости распутывая влажные пряди неподвижной девушки.
Шахразада лишь обессиленно смежила веки.
– Мне… Мне жаль, что я не сумела помешать… – продолжила служанка и метнула быстрый взгляд на небольшую дверь, ведущую в смежные покои. – Я ненадолго ушла, так как не представляла… что за вами пришлют. Вы можете злиться на меня, но прошу, не молчите.
– Мне нечего сказать.
– Очевидно, что это неправда. Если поделиться тяжелыми мыслями, на сердце станет легче.
– Не станет.
– Не узнаете, пока не попробуете.
Но Шахразада знала. И не желала обсуждать произошедшее с Деспиной, а хотела лишь вновь услышать мягкий голос сестры и уткнуться в одну из отцовских книг с поэзией. Хотела еще хоть раз увидеть заразительную улыбку Шивы. Хотела очутиться в собственной кровати, где могла бы спать всю ночь, не опасаясь наступления рассвета.
И хотела упасть в объятия Тарика, ощутить рокочущий в его груди смех в ответ на слова Шахразады. В его присутствии она постоянно говорила совсем неправильные вещи, которые звучали абсолютно правильно. Возможно, это был признак слабости, но она хотела хоть на секунду избавиться от тяжелой ноши. Разделить с кем-то груз. Как в тот день, когда умерла мама и Тарик обнаружил Шахразаду плачущей в розарии.
