Название «Острова» было написано почти в самом низу карты, посреди коричневых деревень-квадратиков, зелёных деревьев-клякс и голубых прерывистых петель, которые обозначали болота. Южный, правый берег изображался точно и совпадал с современными картами, а северный, нижний был полной чушью.
Дальше были другие карты: восемнадцатого, девятнадцатого веков.
Город постепенно разрастался, тянул свои улицы вдоль реки на южном берегу, занимал всё больше места, а Острова, наоборот, сжимались. На поздних картах город был испещрён названиями улиц, площадей, крупных зданий, а на северном берегу была только лаконичная надпись «Острова».
В двадцатых годах на левом берегу появились названия отдельных озёр, улиц, нескольких археологических памятников. Это были слабые следы первой интеграции, которую хотели провести автономисты. При военном режиме Острова совсем исчезли: город в северной части заканчивался рекой.
Годами интеграционной реформы были отмечены попытки сделать отдельный план Островов — несколько жалких листков с карандашными набросками.
Ни один план Островов не был похож на другой. Нельзя было понять, как выглядела левобережная часть города в прошлом и как она менялась.
Во втором ряду стояла папка «О-ва (V)». Здесь были рисунки и фотографии.
На фотографиях и картинах девятнадцатого века часто можно было увидеть набережную. Изящные дамы в белых платьях и господа в чёрных сюртуках стояли у парапета и глядели на другой берег реки. Но другого берега реки не было.
Только в конце папки лежала пачка фотографий самих Островов. Были видны тропинки, деревянные дома и мостики. Было несколько фотографий и графических рисунков, сделанных прямо на Островах. Малоэтажные дома с пристройками и надстройками. Мостики, перекинутые прямо от дома к дому.
Когда я ставил обе папки обратно, раздался стук в дверь. В кабинет ввалился высокий незнакомец в плаще и с портфелем. В руке он держал лист бумаги.
— А где все? — спросил он.
— А кого вам надо? — спросил я.
— Сашу или Диану.
Я объяснил, что Александр Дмитриевич уехал, а Дианы нет.
— Так даже лучше. — Незнакомец протянул мне лист бумаги. — Примите.
— Вы подождите немного. Скоро Никита Максимович вернётся.
— Некогда. Примите.
— Я тут новенький.
— Просто возьмите бумагу и передайте Никите, или Игнату, или кто у вас остался.
Незнакомец в нетерпении потряс листом бумаги. Я взял лист и прочитал: «Заявление… Прошу уволить…»
— Вы подождите, — сказал я.
— Я и так долго ждал, — сказал незнакомец. — Никите — привет!
