— Маслинка, у меня есть знакомые журналисты, — сказала Галька. — Они давно обещали написать про нас.
— Не надо ждать, пока на нас обратят внимание. Вы каждый день общаетесь с людьми на работе, с соседями. Рассказывайте им про нас, пусть приезжают сюда на следующее лето. Каждый новый человек среди нас — это уже маленькая победа. Не бойтесь насилия. К любви, как и к грамоте, надо принуждать силой.
— Вы, Маслина, вовлекаете людей в блуд, — вдруг отозвался со стороны Бродяга.
— Когда любовь войдет в привычку, — не замечая реплики Бродяги продолжала Маслина, — в повседневную потребность каждого цивилизованного человека, когда любовь к своему ближнему станет естественной нормой жизни и никто не сможет даже думать о том, что может быть иначе, то на земле в одночасье и навсегда прекратятся войны и погаснут все горячие точки.
— Разврат — это есть насилие над душой человека, — снова сказал Бродяга. — А одно насилие всегда породит другое.
Маслина лишь слегка поморщилась:
— Ты согласен, Обреченный, с тем, что я говорю?
Шелестов энергично закивал головой. Галька незаметно придвинула кастрюлю с рагу ближе к нему.
— Ну и хорошо, что ты так легко обратился в нашу веру.
— Не от Бога, а от сатаны ваша вера, — вставил Бродяга. Он все так же сидел в нескольких шагах от стола, вполоборота.
— Всё! — громко сказала Маслина и взмахнула руками. — Мне надоел этот проповедник. Распять его! На скалу грехов его!
Шелестов замер с ложкой у рта. Впрочем, испуг его быстро прошел, когда он понял, что оказался свидетелем безобидного спектакля, причем, надо полагать, премьера его состоялась давным-давно, ибо Бор вместе с другим парнем, обгоревшим на солнце до розовых пятен, уж слишком отрепетированным движением кинулись к палаткам, вытащили веревки, подбежали к Бродяге, который не предпринимал никаких попыток спастись, схватили его за руки и потащили к стене. Миска с остатками капусты звякнула и закатилась за камни. Одна из русалок нацепила на голову Бродяги пучок веток, отдаленно напоминающий венок, другая запищала и захлопала в ладоши от восторга. Бродягу поставили спиной к стене. Он сам расставил руки в стороны, и в мгновение они были привязаны к сплетенным клубкам сосновых корней.
— Не переживай, — шепнула Галька Шелестову. — Он уже привык к этой процедуре… Не будет говорить плохих слов про нас!
Маслина медленно встала, взяла со стола тарелку с овощами и подошла к Бродяге.
— Покормить тебя, страдалец?
Она взяла пальцами вареную картофелину и поднесла к его губам.
