Они смотрят друг на друга, потом Тони подходит к двери и прислушивается; поднимается на несколько ступенек, спускается на несколько ступенек. Вернувшись, сообщает, что всюду тишина и спокойствие, и повторяет свои слова, сказанные давеча мистеру Снегсби насчет отбивных котлет, подгоревших в «Солнечном гербе».
— Значит...— начинает мистер Гаппи, все еще глядя с заметным отвращением на свой рукав, когда приятели возобновляют разговор, усевшись друг против друга за стол у камина и вытянув шеи так, что чуть не сталкиваются лбами,— значит, он тогда-то и рассказал тебе, что нашел пачку писем в чемодане своего жильца?
— Именно тогда и рассказал, сэр,— отвечает Топи, с томным видом поправляя свои бакенбарды.— Ну, а я тогда же черкнул словечко своему закадычному другу, достопочтенному Уильяму Гаппи,— сообщил ему, что свидание состоится сегодня ночью, и посоветовал не приходить раньше, потому что старый черт хитрец, каких мало.
Усвоенный мистером Уивлом легкий оживленный тон светского льва, болтающего в гостиной, сегодня режет ухо ему самому, так что мистер Уивл меняет тон и оставляет бакенбарды в покое, а оглянувшись через плечо, видимо, снова отдается на растерзание охватившим его страхам.
— Вы условились, что ты унесешь письма к себе в комнату, прочитаешь их, разберешь, что к чему, а потом перескажешь Круку их содержание. Такой был уговор, Тони, верно? — спрашивает мистер Гаппи, беспокойно покусывая ноготь большого пальца.
— Говори потише. Да. На том мы и порешили.
— Вот что я тебе скажу, Тони…
— Говори тише,— повторяет Тони.
Мистер Гаппи, кивнув своей хитроумной головой, наклоняет ее еще ближе к приятелю и переходит на шепот.
— Вот что я тебе скажу. Первым долгом, надо заготовить другую пачку писем, в точности схожую с настоящей, на тот случай, если старик потребует свою, пока та будет у меня в руках,— тогда ты ему и покажешь поддельную.
— Ну, а если он заметит, что пачка поддельная? А на это пятьсот шансов против одного,— догадается, как только бросит на нее свой пронзительный взгляд,— прямо сверло какое-то,— говорит Тони.
— Тогда пойдем напролом. Ведь это не его письма, и никогда они его письмами не были. Ты это разнюхал, и ты передал их мне… своему другу-юристу… для большей сохранности. Если же он будет настаивать, ведь их можно будет вернуть, не правда ли?
— Да-а,— неохотно соглашается мистер Уивл.
— Ну, Тони, какое у тебя выражение лица! — укоризненно говорит его приятель.— Неужели ты сомневаешься в Уильяме Гаппи? Неужели боишься, как бы чего не вышло?
